Повесть о днях моей жизни
Шрифт:
Усевшись в углу в другой комнате, мы просмотрели с Ильей Микитичем данные бумаги. С первых же строк у нас захватило дух от смелых слов. Каждому хотелось первому прочесть листки, мы вырывали их друг у друга; Лопатин разгорелся, ноздри у него раздувались, как у лошади, стал заикаться, трясти козлиной бородой...
Выйдя к студентам, мы сказали:
– - Фитки -- настоящие... Спасибо, дай вам, господи, здоровья!..
Илья Микитич обхватил барышню за голову, целуя ее в стриженую макушку, лезет целоваться
– - Давайте таких бумаг много!
– - заявил Лопатин.-- На всю губернию!..
– - Есть еще лучше,-- ответила барышня.-- Вам, товарищ, понравились?
– - обратилась она ко мне.
– - Да,-- смущенно сказал я.
Награждая нас листками, она предупредила, что, если мы попадемся с ними полиции, нас посадят в тюрьму, будут судить, хлопот не оберешься. О тройном расстреле, про который говорил нам Осип, умолчала.
– - Не боитесь?
– - Боимся, барышня, как не боимся! Один черт тюрьме рад... Что же делать?.. Будем действовать насколько осторожно...
Парни научили прятать листки под рубашкой -- на голом теле.
– - Если будет надобность, снова приезжайте.
Илья Микитич, усмехаясь, говорил им:
– - Теперь будем вас сильно тревожить. Рады не рады, а не открутитесь. Будьте здоровехоньки, соколики!..
– - Что-о?
– - опять тревожно встретил Галкин.
– - И нынче один адрец привезли?
Микитич перебил:
– - Пошто человека вводишь в грусть?
Попросив Настюшку отвернуться, мы вытащили целый ворох листков и книжек.
– - Беги за народом!
– - завопил Галкин, увидя связки.-- Собирай всех подряд: Колоухого, Лексана Богача, еще собирай Петю-шахтера, Рылова... Бумаги, мол, получены...
– - А не лучше сначала самим разобрать?
– - предложил я.-- Узнаем, что привезли, тогда соберем. Времени хватит.
– - Лучше,-- сказала Настя.
Даже старуха вставила слово:
– - Чего ты, шустрый, сразу! Надо толком... Потише-то будто пригляднее выйдет.
Подойдя к столу, она стала щупать корявыми пальцами тоненькие книжечки в цветных обложках, открывала их, внимательно разглядывая, крутила седой головой в замызганном повойнике.
– - Вы, робятушки, не бросайте, которые негодные, отдайте мне стены облепить.
Мы покатились со смеху.
Вчетвером -- Лопатин, Прохор, Настя, я -- мы читали без перерыва весь вечер и всю ночь. Галкин, слушая, выл, стучал по лавке костылями, приговаривал:
– - Все -- истинная правда!.. Все, как в аптеке!..
Настюня слушала молча, а Лопатин счастливо улыбался, изредка вставляя:
– - Вот утэти вот слова похожи на Исаю: "Народ мой..." Хороший, видать, составитель, дай ему, господи, здоровья!.. А утэто вот -- будто Амос-пророк писал: "Слушайте, вы!.. Придут и на вас дни!.."
Старуха сначала тоже прислушивалась, вздыхала, хлипала,
– - Что ж ты, мать, уснула?
– - обидчиво окликнул ее Прохор.
– - А?.. А?.. Что ты, сынок?..
– - Уснула, мол, чего? Разве можно от таких слов спать?
– - Умаялась я за день, миленький... Спину ломит.
Солдат с досадою махнул рукой.
– - Прямо до ужасти удивительно!
– - с искренним изумлением воскликнул он, указывая на старуху.
– - Считается: люди, а? Ну, что тут скажешь?
Он посидел, помолчал, задумался. Встрепенувшись, опять сердито посмотрел на шесток:
– - Мать, да встань же, ради создателя, чего ты меня из себя выводишь?.. Ма-ать!.. Слушай!.. Это я не тебе говорю?.. А?.. Ну, крест господний, велю стащить за ноги!.. Ну, крест господний! Мать, да неужто мне с тобой баталиться?..
– - Ах ты, бож-же милостивый,-- заохала старуха.-- Что ты от меня желаешь?.. Пристал и пристал недуром!.. Ну, что тебе?.. Глядеться в меня?..
– - Садись к столу слушать писание.
– - Да оно мне не надобно, твое писание!.. Разве я смыслю?
– - Сиди смирно, слушай.
Жмурясь от света, старуха покорно села на лавку. Склонив на руки голову, таращила некоторое время больные, выплаканные глаза и снова уснула сидя.
Настя увела ее, как маленькую, на лежанку, прикрыла дерюгой, под голову бросила подушку.
Занималась заря. Пропели третьи петухи. Стала трещать и меркнуть выгоревшая лампа. Посерели, осунулись лица...
XIII
На второй день было собрание. Внимательно выслушав наше донесение о второй поездке, мужики пожелали посмотреть привезенное добро своими глазами.
Как и старуха, сперва ощупали книжечки, перелистали, осмотрели обложки и заглавия, подивились красным печатям:
– - Все в порядке... печати... полная форма!..
Три дня читали. Малограмотные и которые совсем не умели читать приходили ко мне с Галкиным, другие разбирались сами.
Шахтер рычал, читая книжки, выгнал всех домашних из избы, побил ни за что мокровыселскую дурочку нищую Наталью Ивановну Рассохину, в мелкие клочки изорвал на себе новую сатиновую рубаху. В тот же вечер повалил у попа ограду, в колодец бросил дохлую собаку.
Вздумал я прочитать листик отцу. Он внимательно выслушал, в упор поглядел мне в глаза.
– - Что ж ты молчишь?
– - спросил я.-- Скажешь: тут неправда?
– - Н-не знаю. Есть еще?
– - Есть.
– - Прочитай.
Я прочитал ему еще несколько листков.
– - Ну, как?
Отец задумался, нахмурив брови.
– - Где ты их берешь?
– - Это тебе все равно! Говори: верно написано?
– - Глупости,-- сказал он,-- какой-нибудь дурак писал.