Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Шрифт:

— Это еще доказать нужно! — пытался защищаться Рубин.

— А тут и доказывать нечего! Почему ты не обратился со своим заявлением к Игорю, к Вите Уварову? — спросил Феликс. — Почему ты не обратился к Вале Баталину? Боялся! Не надеялся! А почему ты обратился ко мне?.. Потому что обиженным меня считал! Ты думал, если меня из старост сняли, значит я тоже обиделся и обязательно должен идти с тобою. А я вот не обиделся! Раз сняли — значит сняли, на то коллектив!

Заспорили и об этом: прав или не прав Рубин. В чем прав и в чем не прав? И очень скоро обнаружилось, что можно

отстаивать правильную позицию, а исходить совсем из неправильных целей.

— Рубин поступил не по-товарищески и неблагородно, — сказал в заключение Кожин. — Я считаю, он должен понести здесь самое тяжелое наказание!

Все было ясно, и в проект решения был включен еще один пункт:

«Осудить поведение комсомольца Рубина как совершенно неправильное и нарушающее элементарные требования товарищества».

И последним пунктом этого решения было записано предложение, сделанное Зинаидой Михайловной:

«Поручить секретарю комитета разобраться в вопросе о Сухоручко и наладить его отношения с классом».

* * *

Отшумели внизу голоса, хлопнула последний раз выходная дверь, и в школе все затихло. Директор тоже собрался уходить — надел шапку, накинул клетчатое кашне, а потом задумался и, заложив руки за спину, прошелся по своему кабинету.

— А правильное решение приняли! — блестя глазами, сказал ему на прощание Кожин, видимо очень гордый тем, что ему пришлось провести такое большое и важное собрание, да еще в присутствии таких людей, как директор, парторг и представитель райкома комсомола.

«Д-да-а!.. — думал директор, меря шагами кабинет из угла в угол. — Д-да-а!.. Решение принято, а вопрос не решен!»

Теперь ему было ясно, яснее, чем когда бы то ни было, что коллектив в классе Полины Антоновны есть. Не лучший и не худший — обыкновенный коллектив, который растет и крепнет. И ничего, что там есть Сухоручко, есть Рубин, — без этого не бывает! «Этакий человек в себе! — вспомнив о Рубине, подумал директор. — Застегнутая душа!» Они потому и заметны, что есть коллектив. Без него они затерялись бы в общей массе, не переставая существовать, или, хуже того, поднялись бы наверх, стали бы вертеться на поверхности.

И неправильно кто-то сказал, что коллектив слаб, не справился со своей задачей. Нет! Один, без классного руководителя, что-то делает и борется. Это директору понравилось. Борис согласен принять на себя все упреки в плохом руководстве, в ошибках, но чтобы он полностью согласился со всеми доводами директора относительно неправильности применения бойкота, — Алексей Дмитриевич в этом не был уверен. Или Игорь Воронов: этакий ежик! «Мы поздно применили бойкот — вот в чем наша ошибка!» Нет! Коллектив как коллектив, хорошие ребята! Но что с ними сейчас делать?

Директор вспомнил только что принятое решение: осудить, признать, указать… Все это так, все это хорошо. Но дело-то заключается в том, чтобы наладить жизнь класса. И последнее предложение Зинаиды Михайловны было в этом отношении наиболее верным: наладить отношения Сухоручко с классом. Но что для этого нужно сделать?

Нужно прежде всего разобраться, проанализировать положение!

Тут дверь слегка приоткрылась, и в нее заглянула дежурная уборщица, тетя Катя. Директор вспомнил, что время уже позднее, что тете Кате пора идти домой, и стал одеваться. Голова после целого дня, проведенного в школе, болела, и директор решил часть пути сделать пешочком. Заглянул в магазин, купил внуку десяток апельсинов и пошел не спеша, обдумывая то, что не пришлось додумать у себя в кабинете.

Каково же в самом деле положение? В классе конфликт. Из этого конфликта и вырос бойкот. Бойкот осудили — хорошо! А дальше?.. Конфликт остался? Бойкот остался? Его нужно снимать. А как?.. Кто должен победить в этом конфликте? Ну, тут вопроса нет — победить должен класс, а не единица. Класс нужно поддержать. Он и так в связи с болезнью Полины Антоновны оказался заброшенным: переоценили его, понадеялись на него. И Николай Павлович совсем безответственно отнесся к делу — недосмотрел, недодумал, не заметил тех процессов, которые совершаются в классе. Но в то же время нельзя этот случай не использовать и для Сухоручко. В этом вся трудность: как выйти из положения, как снять бойкот, чтобы в то же время дать урок Сухоручко и сохранить лицо класса?

Директор шел и думал, строил шаткую лесенку вопросов и по ней подбирался к решению этой проблемы, которое вертелось где-то тут, близко, но очень трудно формулировалось. Очевидно, просто устал!

На следующий день он вызвал Сухоручко к себе. Тот вошел и остановился в дверях, потупив глаза и опустив голову.

— Вы меня вызывали, Алексей Дмитриевич?

— Вызывал! — Директор окинул взглядом поникшую, такую необычную для Сухоручко фигуру.

«А что, если Рубин был прав?» — пронеслось у него в голове. Вспомнились слова Рубина: «А вы знаете, что это значит? До чего это может довести человека?»

Но в то же время нельзя проявить чрезмерную мягкость. Очень рискованно! Продолжая вглядываться в фигуру Сухоручко, директор сказал:

— Что мы с тобой — по телефону будем разговаривать? Подойди ближе!

Сухоручко подошел к директорскому столу, взялся было за его края, но тут же спохватился и опустил руки по швам.

— Ну?.. Что же мы с тобой будем делать? — спросил директор.

— Переведите меня в другой класс, Алексей Дмитриевич! — сразу же и очень твердо ответил Сухоручко.

— В другой класс?

— Да. В другой класс.

Видно было, что для Сухоручко это продуманное и единственно возможное решение. Но для директора оно было неожиданным и меняло всю обстановку. Это было то, чем он думал сам воздействовать на Сухоручко и, припомнив прошлогоднее обсуждение его на педсовете, припугнуть его. Теперь нужно было на ходу придумывать что-то другое и, главное, более серьезное: неожиданным для директора было не только решение Сухоручко, но и поза, тон, голос его, совсем не вязавшиеся с тем образом развязного и мало думающего молодого человека, каким его все привыкли считать. Теперь перед ним стоял растерянный, понурый человек, не знающий, куда девать глаза и руки.

Поделиться:
Популярные книги

Душелов. Том 2

Faded Emory
2. Внутренние демоны
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
аниме
5.00
рейтинг книги
Душелов. Том 2

Фею не драконить!

Завойчинская Милена
2. Феями не рождаются
Фантастика:
юмористическая фантастика
5.00
рейтинг книги
Фею не драконить!

Монстр из прошлого тысячелетия

Еслер Андрей
5. Соприкосновение миров
Фантастика:
попаданцы
аниме
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Монстр из прошлого тысячелетия

Я – Стрела. Трилогия

Суббота Светлана
Я - Стрела
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
эро литература
6.82
рейтинг книги
Я – Стрела. Трилогия

Мастер 2

Чащин Валерий
2. Мастер
Фантастика:
фэнтези
городское фэнтези
попаданцы
технофэнтези
4.50
рейтинг книги
Мастер 2

Матабар III

Клеванский Кирилл Сергеевич
3. Матабар
Фантастика:
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Матабар III

Слабость Виктории Бергман (сборник)

Сунд Эрик Аксл
Лучший скандинавский триллер
Детективы:
триллеры
прочие детективы
6.25
рейтинг книги
Слабость Виктории Бергман (сборник)

Прогрессор поневоле

Распопов Дмитрий Викторович
2. Фараон
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Прогрессор поневоле

Пять попыток вспомнить правду

Муратова Ульяна
2. Проклятые луной
Фантастика:
фэнтези
эпическая фантастика
5.00
рейтинг книги
Пять попыток вспомнить правду

Хёвдинг Нормандии. Эмма, королева двух королей

Улофсон Руне Пер
Проза:
историческая проза
5.00
рейтинг книги
Хёвдинг Нормандии. Эмма, королева двух королей

Холодный ветер перемен

Иванов Дмитрий
7. Девяностые
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.80
рейтинг книги
Холодный ветер перемен

Очешуеть! Я - жена дракона?!

Амеличева Елена
Фантастика:
юмористическая фантастика
5.43
рейтинг книги
Очешуеть! Я - жена дракона?!

70 Рублей

Кожевников Павел
1. 70 Рублей
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
попаданцы
постапокалипсис
6.00
рейтинг книги
70 Рублей

Неучтенный. Дилогия

Муравьёв Константин Николаевич
Неучтенный
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
7.98
рейтинг книги
Неучтенный. Дилогия