Поймать хамелеона

Цыпленкова Юлия Валерьевна

— Стало быть, вас не волнует, что вы стали причиной смерти родственника, — все-таки произнес он вслух.

— Да что я такого сделала?! — воскликнула Лиза. — Я никого сюда пускать не намеревалась, хотела уйти сама! И не я просила убить дядю, это существо всё сделал сам. Я ни при чем! Я ни в чем не виновата! — повторила она, и взгляд заметался между магами.

— Да, вы не натравливали хамелеона, и даже не думали, что притащите кого-то через прорыв, — ответил Котов. — Но есть такая пустяковина, как ответственность за свои поступки. Есть совесть и честь, однако ничего из этого вам незнакомо, мадемуазель Элоиза. И раз уж ваша совесть молчит, то я поучать не

стану, ибо ни отец вам и ни брат. Что до вины, то вы виновны в нарушении грани между мирами, виновны в сокрытии появления чужеродного существа, виновны в покушении на убийство, в конце концов.

— Я никого не желала убить!

— А как же все те люди, кого вы намеревались выжать до капли? — полюбопытствовал Олег. — А я? Меня вы тоже намеревались лишить силы, и не остановились бы, пока не услышали предсмертного хрипа. И я уже не говорю о выстреле. Вы промахнулись только чудом, но, думаю, сожалеете как раз о том, что промахнулись.

Девушка поджала губы, а после, вздернув подбородок, ответила:

— Вы ничего мне не сделаете, я не маг…

— Вы — маг, Елизавета Андреевна, я повторяю вам это снова. Да, возможности ваши ничтожны, да ваша категория минимальна, но дар был развит. Вы можете принимать магические потоки и взаимодействовать с ними. Так что вы отправитесь в Судебную службу, и там решат вашу участь.

— Что со мной сделают? — вновь испуганно спросила Калмыкова.

— Думаю, заблокируют дар, а после вернут в этот мир с обновленной памятью. Я подобных полномочий не имею, так что попросту доставлю вас туда, где вы сможете осуществить свою мечту и отправиться в магический мир, правда, под конвоем, — ответил старший розыскник. — Вы можете облегчить свою участь, если добровольно отдадите нам все ваши записи и схемы порталов.

— У меня ничего нет, — буркнула Лиза и отвела взор.

Напарники переглянулись. Стёпа развел руками, а Олег, вздохнув, щелкнул пальцами.

— Где записи? — повторил он свой вопрос.

— В моей комнате в шкатулке, — ответил девушка. — Шкатулку я спрятала в комод, в верхнем ящике.

— Благодарю за откровенность, — с иронией усмехнулся Котов и посмотрел на Стёпу. — Заканчиваем здесь и возвращаемся.

Степан кивнул, и напарники, на время оставив скованную магиню, отправились создавать псевдоученикам новую жизнь, в которой они переосмыслят свои ценности и устыдятся тому, сколько времени потратили на ересь и шарлатанку. Ни о какой магии они грезить не станут уже никогда. Из шестнадцати человек, служивших Бэле, не осталось ни одного идолопоклонника.

— Глашенька, должно быть, уже извелась, — шепнул Олег, присев над очередным спящим мужчиной. — Обещал быть поутру и всё рассказать, а так и не появился. Лишь бы не обиделась, — и он продолжил свое дело, встреча с возлюбленной пока откладывалась.

Глава 34

Старший розыскник шагнул из портала в свою квартиру и шумно выдохнул. Наконец-то. Ответом ему стал такой же вздох, но раздался он со стороны стола, где на стуле сидел его напарник.

— Чуть досуха себя не выжал, еле до портала дотянул, — пожаловался Степан. Он утер испарину со лба и усмехнулся: — Хорошо тебе с твоей шестой категорией, меня едва на всех хватило.

— Ты же пополнился, когда мы с Малой Охты вернулись, — ответил Олег.

Он подошел к напарнику, взял его за руку и прислушался к его состоянию. Сейчас Стёпа приходил в себя.

— Пополнился, — согласился последний. — Так сколько народа обработать пришлось. Но зато домочадцы Анны Николаевны уверены, что

никуда она не исчезала, а попросту дурно себя почувствовала и вечер провела у себя в комнате. Впрочем, они были уверены, что Анна Николаевна осталась в доме сестры, как это случается, потому особо не переживали, и так было бы проще, но…

— Зинаида Николаевна в Кронштадте, — с пониманием кивнул Котов. — Она-то точно знает, что сестра покинула ее дом. И тут либо следить, когда госпожа Маклин вернется, либо убедить второе семейство, что Анна Николаевна все-таки вернулась. Да, тебе пришлось немало потрудиться.

— Угу, — промычал Стёпа. — Ну а Маклин уверен, что утром, после того, как проводил жену, отправился на прогулку. А то желание написать книгу, какое ты в него вложил, перло из Марка Карловича всю дорогу до дома, только об этом и говорил. О том, откуда ехал, и кто был с ним рядом, благополучно забыл, едва выбрался из пролетки. Анна Николаевна тоже. Она сразу же отправилась к себе в комнату, а я к ее домочадцам. Назвался дальним родственником Маклинов, чтобы войти в дом, ну а после исчез из их памяти вовсе. Вроде всё учел. Но выложился полностью, еле доехал назад.

— Трости мало, — констатировал Олег, — нужно держать про запас еще пару накопителей. Кстати, — он присел на край стола, — почему ты здесь? Я не спрашивал раньше, чтобы не показаться грубым, но раз уж зашел разговор. Твой ресурс совсем небольшой, мог получить распределение в магический мир, был бы с постоянной подпиткой.

— Да ты что! — воскликнул напарник. — Я же так выворачивался, чтобы меня сюда направили, чуть узлом не завязался! — он усмехнулся и пояснил: — Ты идолопоклонникам всё верно сказал, сюда только с большим ресурсом отправляют. Работа в мире без магии — это же как знак высокого статуса. Ну и пусть я дальше младшего розыскника не продвинусь, зато после мне будет доступно больше того, что я мог получить на службе в какой-нибудь канцелярии магического мира. Даже розыск там не дал бы мне того, что я получу после работы здесь. И претендовать могу на место, которое обычно занимает маг с более высокой категорией. Я уже не говорю о жаловании. Так что мир без магии для меня всё равно что золотая лестница. А как у тебя прошло? — Степан резко сменил направление беседы.

— Менее затратно, — усмехнулся Котов. — Пришлось долго ждать, когда явятся из Судебной службы. Елизавета Андреевна рыдала без передыха, я не стал накладывать чары. Пусть хотя бы в страхе себя корит за глупость, раз совести не хватило. Воронецкий в камере — это тоже ее заслуга.

— Жаль, вскоре она об этом забудет, — ответил Стёпа.

Он был прав. После того, как Лизу Калмыкову вернут в этот мир, она забудет обо всем: о магии, о Бэле, о тех, с кем жила на Малой Охте, о попытке вырваться в другой мир и о том, что стала причиной смерти шестерых человек. Пусть косвенно, но всё началось с того, что она пожелала оказаться там, где ей места не было.

Ничего ужасного ее не ожидало, если подходить к этому вопросу с позиции наказания. По сути, должна была отделаться легким испугом. Была бы рождена магом в магическом мире, то кара оказалась бы страшной, а так… всего лишь уничтожение пробужденного дара, правка памяти и возвращение к обычной жизни.

Олег мог это сделать и здесь, но, как он сказал, не имел таких полномочий, да и был, признаться, этому рад. Ему не хотелось возиться с Елизаветой Калмыковой. По мнению Котова она заслуживала более сурового наказания по обычным меркам. Чистокровному магу страшно не только лишиться свободы, но и магии, обычному человеку страшней потерять свободу.