Поймать хамелеона
Шрифт:
Впрочем, однажды, когда мужчины несколько перебрали коньяка во время своих посиделок, Олег объявил, что хотел бы написать что-нибудь эдакое о сыске вообще и об Александре Александровиче в частности. Рыкин отмахнулся и ответил, что о нем писать нечего, а вот о сыске было бы недурно.
— А что? Это хорошая идея, Олег Иванович! — воскликнул Ковальчук, слушавший их. — Быть может, вы даже превзойдете Эдгара По! — и он весело рассмеялся своей шутке.
— Почему нет? — улыбнулся Сан Саныч. — У нас такие случаи бывают, что и господин По не придумает.
— Стало быть, стоит попробовать, —
— А наш дорогой Сан Саныч поможет и подскажет, — отсалютовал своим стаканом Федор Гаврилович, сверкая хмельным лукавым взором.
— Чем смогу, — подвел итог сыщик и тоже поднял стакан.
Олег даже начал писать. Он вовсе не имел желания удариться в писательство, но так у него появился предлог не только слушать и задавать вопросы, но даже появляться на месте преступления. Или же посещать покойницкую, куда увозили тело, чтобы убедиться — никакой иномирец касательства к делу не имеет. А убедившись в этом, больше под руку не лез. Но для порядка спрашивал, как продвигается дело.
В отличие от господина Маклина, который только грозился написать книгу, лишь бы это оправдывало его хождения по сеансам медиумов, колдунов и ясновидцев, Олег, напротив, писал, чтобы Рыкин подпускал его к делам, которые казались необычными. Именно такая договоренность возникла между ними в тот вечер, когда друзья провозгласили его местным Эдгаром По.
Свои наброски Котов предъявлял друзьям, когда они встречались. Те благосклонно слушали, кивали и даже просили не задерживать продолжения истории.
— А вы, друг мой, имеете преотменнейшую фантазию! — восклицал Ковальчук. — Надо ж как вы примечательно пишите. И как вам такое в голову приходит? Уж не знаю, примут ли такое издатели, а я в восторге.
— Совершенно с вами согласен, — кивал Сан Саныч. — Только бы поживее расписать, а так весьма недурно.
Олег кивал, принимая и похвалу, и критику, но скромно умалчивал, что в его рассказах нет ни слова вымысла. Он просто записывал знакомые ему случаи из периода обучения, а также из собственного опыта. Те, какие были из опыта, оказывались написаны более обстоятельно и с некоторыми эмоциями. А вот те преступления, с которыми его знакомили в академии при Ведомстве, оставались кратким пересказом. Правда, Котов менял место действия на мир, в котором сам нес службу, но в остальном пользовался известными ему фактами, чтобы выдать их за собственную фантазию.
А как иначе? Котов предпочитал быть последовательным. Сказал, стало быть, надо сделать. Это добавляло доверия, и для дела была польза. Как уже было сказано, ради материала для будущих рассказов, Рыкин помогал пройти в морг и на место преступления. А уже там Олег имел честь познакомиться и с самим господином Путилиным.
Знакомство их, конечно, было шапочным, да и особого довольства Иван Дмитриевич не выказывал, если заставал приятеля Сан Саныча там, где ему нечего было делать. Однако рассказы как-то попросил почитать, и Олег лишний раз поздравил себя с тем, что к делу отнесся ответственно. И если начальник сыскного отдела хотел его проверить, то Котов проверку прошел.
Он и вправду сует нос туда, куда не просят, не из пустого любопытства, а по необходимости. Да и сведения
Зная это, Котов старался Рыкина не подводить. Да это было попросту невозможно. Пусть никому это даже в голову не приходило, но Олегом руководила профессиональная честь. Он как никто понимал работу сыскного отдела уже потому, что они были коллегами. Впрочем, даже не будь Котов розыскником, он не являлся ни тщеславным человеком, ни болтуном. И где-то хвастаться некой дружбой с сыскным отделом не намеревался.
Впрочем, он уже несколько месяцев не заглядывал к Александру Александровичу. А тот не давал о себе знать, то ли занятый своими расследованиями, то ли не видя ничего, что могло бы заинтересовать Котова. Впрочем, и сам Олег был занят. Теперь повод появился, а чтобы визит не выглядел нарочито, Олег Иванович намекнул Федору Гавриловичу, что они давно не навещали их общего приятеля.
— Да уж, пора бы и отдохнуть, — расплылся в улыбке господин доктор. — А в компании вас да Сан Саныча с души неизменно слетает весь налет тягот и забот. Когда же мы пойдем?
— Я уведомлю нашего дорого сыщика, а после вам отвечу, — заверил его Котов.
— Буду ждать! Ради такого дела, я даже отменю прием, если он у меня будет назначен.
Этот разговор состоялся на следующий день после появления Полянского. Тогда же Котов отправил Степана к Рыкину с запиской, а вечером от Александра Александровича пришла телеграмма, что он ожидает гостей к обеду через два дня, о чем был оповещен и Ковальчук.
И вот сегодня они отправились к сыщику. Ради этого визита Федор Гаврилович и ожидал Котова, стоя недалеко от его дома, где и развлекся беседой с молодой супружеской четой, со Светлиными, кажется. Да, точно, с четой Светлиных.
Впрочем, о случайных знакомцах Ковальчука Олег как раз и не думал, у него было иное важное дело, ради которого он и затеял этот визит.
— И я безмерно рад видеть вас, Сан Саныч, — с улыбкой пожал руку сыщику Котов, когда Федор Гаврилович отступил от их общего приятеля.
— Признаться, и я вам рад, господа, — ответил Рыкин. — Давно мы не собирались, а между тем у меня есть новости. Да попросту хочется отдохнуть душой в приятной компании. Проходите, господа, стол накрыт и ждет нас. Сегодня моя Ксения расстаралась, услышав, что я жду гостей.
Ксения — дородная краснощекая и словоохотливая женщина с веселым нравом, вела хозяйство в небольшой квартире сыщика. Она же готовила и выгуливала пса Барбоску, не имевшего какой-то определенной породы, но имевшего черты, схожие сразу с десятком пород. И это было еще одной забавой трех приятелей — отыскивать родственников Барбоски по его внешнему виду. Не среди собак, разумеется, а в предположениях. Пес не обижался и с радостью торчал у стола, зная, что хозяин и его друзья непременно набьют и без того сытое собачье брюхо. В общем, Котов и Ковальчук были в этом доме желанными гостями, как для людей, так и для собаки.