Правда о Порт-Артуре. Часть II
Шрифт:
Не стало Николая Высокихъ.
Сколько нравственной чистоты, чуткости, правды, любви и доврія къ людямъ унесъ съ собой въ могилу офицеръ-рыцарь Высокихъ!
Всю ночь на 8-е августа шла непрерывная канонада. Огонь главнымъ образомъ сосредоточивался на центр с.-в. фронта. Нервы натянулись.
Не до сна. На фронт непрестанно свтятъ ракеты. Ежеминутно ожидаютъ штурма.
8 августа, съ 4 часовъ утра орудійный огонь дошелъ до крайняго напряженія, а съ разсвтомъ началъ постепенно
Въ 6 час. утра комендантъ крпости похалъ на Опасную гору. Вс подступы обстрливались усиленно шрапнелью по предполагаемымъ резервамъ.
Комендантъ крпости, благополучно миновавъ вмст съ начальникомъ полевой артиллеріи генералъ-маіоромъ Никитинымъ (бывшимъ совершенно не у длъ) поражаемое пространство, поднялся наверхъ, откуда и руководилъ ходомъ боя изъ блиндированной вышки, соединившись непосредственно телефономъ съ начальникомъ своего штаба подполковникомъ Хвостовымъ.
Шрапнель и бомбы рвались кругомъ.
Къ 12 часамъ вполн выяснилась обстановка боя.
Вернувшись домой, комендантъ крпости отдалъ начальнику штаба подполковнику Хвостову распоряженіе о сосредоточеніи морского резерва; въ 4 часа похалъ вмст съ генералъ-маіоромъ Никитинымъ на центръ сверо-восточнаго атакованнаго фронта.
Съ вершины Скалистой горы комендантъ крпости знакомился съ фактическими результатами двухдневнаго артиллерійскаго боя. Съ высоты открылся видъ на все наше расположеніе и расположеніе противника.
Шрапнельный и ружейный огонь возобновлялся иногда съ крайней настойчивостью.
Огонь фугасными бомбами былъ ослабленъ.
Одна изъ шрапнелей разорвалась очень близко отъ коменданта крпости. Нсколько пуль ударилось около него въ землю, а одна — рядомъ съ нимъ въ камень. Свистъ ружейныхъ пуль не прекращался.
Ознакомившись лично съ обстановкой обороны и отдавъ соотвтствующія указанія генералу Горбатовскому, исходя изъ предположенія, что въ ночь можно ожидать ршительнаго штурма, генералъ-лейтенаытъ Смирновъ ухалъ домой.
Наши батареи все время поддерживали рдкій огонь.
Ночью японцы настойчиво стремились атаковать то люнетъ Куропаткина, то проползти оврагомъ на л. Б; каждый разъ были во-время открываемы и отбиты съ большими потерями.
На разсвт, противникъ въ большихъ силахъ стремился обойти расположеніе 4-ой роты 25 полка.
Какъ только подошла высланная на поддержку рота 26 полка, японцы бросились бжать, съ страшнымъ урономъ, поражаемые непрерывнымъ пулеметнымъ и орудійнымъ огнемъ. Потерь съ нашей стороны не было.
Утромъ началось обстрливаніе шрапнелью лит. Б.
Вчера, въ 8 часовъ утра, когда генералъ-маіоръ Кондратенко проходилъ вблизи штаба крпости, въ нсколькихъ шагахъ отъ него разорвался 6-дюймовьгй фугасный снарядъ, засыпавъ его съ ногъ до головы землею и камнями. Генералъ чудомъ остался живъ и невредимъ.
Едва лишь разсвло — къ коменданту.
Сверо-восточный фронтъ гудитъ.
Съ
Подъзжая къ Опасной, опять попали подъ сильный шрапнельный огонь. Противникъ стрлялъ по предполагаемымъ резервамъ. Напрасны были труды. Кром нашей группы, никого не было.
Поднялись на вышку. Сегодня противникъ усиленно пристрливается къ намъ малокалиберными снарядами изъ-за Дагушаня.
Атака во всей сил на с.-в. фронтъ. Генералъ Горбатовскій, начальникъ обороны восточнаго фронта, проситъ поддержки. Просьбы повторяются.
Непріятель въ большихъ силахъ ведетъ атаку на редуты, Куропаткинскій люнетъ, Китайскую стнку и Большое Орлиное Гнздо. Частный резервъ таетъ. Положеніе серьезное.
Генералъ Смирновъ телефонируетъ Фоку — немедленно, бгомъ подводить послдній резервъ, 14-ый полкъ. Фокъ вступаетъ съ комендантомъ въ пререканія. Время идетъ. Горбатовскій совершенно теряется, умоляетъ поддержать, каждая минута дорога.
Смирновъ, прекрасно понимая всю серьезность переживаемыхъ моментовъ атаки, подтверждаетъ приказаніе Фоку.
Окружающіе генерала волнуются.
Смирновъ хладнокровно отдаетъ приказаніе, Фокъ возражаетъ.
Генералъ Смирновъ, всегда спокойный, выдержанный, вышелъ изъ себя.
— Поручикъ Гаммеръ, дайте записную книжку.
Комендантъ быстро написалъ приказаніе.
— Отправляйтесь къ генералу Фоку и передайте ему лично.
Гаммеръ исчезъ.
Отъ генерала Горбатовскаго поступаютъ донесенія одно тревожне другого.
Въ дйствительности положеніе вещей было таково: сухопутный артиллерійскій фронтъ сильно пострадалъ и уже началъ слабо отвчать на мощный огонь атакующаго. Борьбу уже велъ главнымъ образомъ береговой фронтъ своими крупными орудіями, повернутыми въ сторону противника.
Изъ деревень Дапалиджуанъ, Ліэрръ и Ванзядензы показались значительныя силы пхоты. Наблюдая за всмъ, что происходило въ сторон атакующаго, можно было ожидать штурма, но только не ране наступленія вечера.
Прибываетъ на Опасную гору генералъ Горбатовскій и, крайне взволнованный, докладываетъ, что, по его мннію, наступаетъ ршительный моментъ. Убыль войскъ отъ артиллерійскаго огня громадна, стрлки страшно истощены и утомлены, необходимо сильное подкрпленіе, безъ котораго невозможно будетъ отбить штурмъ.
Генералъ, проведшій нсколько сутокъ безъ сна, подъ сильнйшимъ орудійнымъ огнемъ, переутомился и нсколько сгущалъ краски.
Генералъ Смирновъ, выслушавъ подробный докладъ генерала Горбатовскаго, съ свойственнымъ ему полнымъ спокойствіемъ сказалъ:
— Ваше превосходительство, не такъ уже все плохо. Прежде всего — спокойствіе и выдержка. Вы сидите тамъ въ самомъ аду, и обстановка вамъ кажется всеугрожающей, вы мало опознаетесь въ ней. Успокойтесь, мы живо дло поправимъ.