Правда о Порт-Артуре. Часть II
Шрифт:
Затмъ нервный припадокъ, и бредъ продолжается:
— … Осколки… осколочки миленькіе… пташечки… маленькія… не нужно драться… больно… кровь льется… мамочка! мамочка!.. это съ улицы… съ улицы… кровь… стаканъ крови… [9]
Звзды померкли. Ночь на исход. Заалла заря. Пташки встрепенулись — запли. Океана волна за волной быстрй покатились, зашумли — приливъ начался.
Въ кабинет коменданта огонь. Въ кресл онъ дремлетъ, рядомъ звонокъ телефона дребезжитъ неустанно.
9
У
Близокъ разсвтъ.
Востокъ запылалъ во всю свою ширь необъятную. Секреты отходятъ къ своимъ заставамъ.
По всей линіи и у насъ и у нихъ будятъ людей.
Разсвтъ наступаетъ.
Люди проснулись.
Разсвтъ наступилъ!
Раннее утро. Въ синев небесъ привтливо сверкаетъ яркое солнце. Воздухъ прозраченъ, недвижимъ. День будетъ ясный, тихій. Еще все покойно на земл Артура. 5 часовъ 10 минутъ……… Выстрлъ! — тамъ, въ сторон Волчьихъ горъ. Вой снаряда прошумлъ и стихъ… Грохочущій гулъ взрыва разбудилъ городъ — все встрепенулось.
Еще выстрлъ, еще, еще. Секунды затишья.
Еще, еще………………..
Началось!
Въ воздух запло, завыло — все больше, гуще, сильне. Выстрлы, ударъ за ударомъ, наполняя, сотрясаютъ воздухъ, земля дрожитъ отъ взрывовъ. Гулъ взрывовъ, выстрловъ, громъ — все смшалось.
Идетъ артиллерійскій бой.
Сотни орудій ревутъ, гудятъ…
Сотни снарядовъ, вздымая огромныя облака дыма, мечутъ смерть и разрушеніе.
Люди уничтожаютъ другъ друга.
На земл заклокотала ненависть людская и злоба.
Тысячи людей и покойно и въ ужас, словно въ кровавомъ кошмар, мечутся у орудій въ пороховомъ дыму, среди гула, треска выстрловъ и взрывовъ, одухотворенные однимъ лишь желаніемъ, стремящіеся къ одной лишь цли — уничтожить побольше себ подобныхъ.
На земл адъ!
А на неб?
На неб?
Тихо!
Все выше, выше поднимается лучезарный шаръ, все ярче, привтливе свтитъ онъ на дымящіяся горы, заглядываетъ всюду: и въ пороховые погреба, и въ госпиталя, гд все блеститъ чистотой въ ожиданіи тхъ, кому жарко у грохочущихъ орудій, кто уже корчится отъ боли, барахтаясь въ луж собственной горячей крови…
Громъ земли гремитъ и жалобно стонетъ и злобно воетъ. Все сатанински рветъ и рушитъ.
А солнце все выше и выше катится по небосклону. Сколь царственно-щедро льетъ оно всмъ свой свтъ, столь же царственно-безучастно глядитъ въ упоръ въ остановившіеся, уже мутные, съ печатью страданія, глаза тхъ, кто только что жилъ, стремительно надялся, страшно страдалъ и — умеръ.
Отъ моря и до моря на протяженіи 25 верстъ ужъ не покой минувшей ночи, не здоровый жизнерадостный шелестъ мирно проснувшихся людей — нтъ: кругомъ и вокругъ борьба сонма незримыхъ злыхъ ангеловъ смерти, вырывающихъ изъ объятій жизни существованіе сотенъ неразумныхъ
6 августа противникъ въ 5 час. 10 мин. утра открылъ огонь изъ всхъ батарей по нашимъ фортамъ и укрпленіямъ.
Особенно энергично обстрливались западный и восточный фронты.
Батарея, бомбардирующая городъ, энергично стрляла.
Непріятель, постепенно усиливая огонь, повелъ атаку на предгорія Угловыхъ горъ и самыя горы.
Въ 7 часовъ штурмъ былъ отбитъ съ большими со стороны противника потерями.
Начался опять сосредоточенный артиллерійскій огонь.
На западномъ фронт — главнымъ образомь противъ Угловой горы, а на восточномъ — противъ Лит. Б, Малаго Орлинаго Гнзда и другихъ.
Съ форта № 1 за ходомъ боя наблюдалъ начальникъ укрпленнаго раіона генералъ-лейтенантъ Стессель.
На Опасной гор былъ комендантъ крпости, откуда, соединясь съ штабомъ крпости, руководилъ боемъ.
Къ 12 часамъ огонь началъ нсколько стихать.
Въ 2 часа возобновился съ удвоенной силой.
Наши форты, батареи и укрпленія буквально засыпались снарядами.
Подготовивъ артиллерійскимъ огнемъ атаку, японцы перешли въ наступленіе, но везд были отбиты съ огромнымъ урономъ. Только противъ Водопроводнаго редута они заняли лощину и, пользуясь темнотой, залегли въ наружномъ рв, открывъ перестрлку съ нашими передовыми цпями
Съ наступленіемъ сумерекъ и до утра шла бомбардировка города.
Наши батареи мткимъ огнемъ, пользуясь тмъ, что противникъ открылъ себя ночной стрльбой, много подбили орудій, нанеся пораженія прислуг.
Вечеромъ, около 6 часовъ, отъ попавшаго въ одно изъ зданій близъ арсенала снаряда возникъ пожаръ, который быстро сталъ распространяться. Противникъ засыпалъ мсто пожарища снарядами. Усиліями геройски самоотверженныхъ молодцовъ пожарныхъ, работавшихъ все время подъ градомъ бомбъ и мстныхъ взрывовъ, бдствіе удалось локализовать къ 2 часамъ утра.
По полученнымъ дополнительнымъ свдніямъ отъ участниковъ дла, въ ночь на 1 августа поручикъ Волченскій не раненъ; поручикъ Мюльбергъ раненъ въ щеку (выбито два зуба), охотники команды, будучи окружены непріятелемъ со всхъ сторонъ въ значительныхъ силахъ (до полка пхоты и одного или двухъ эскадроновъ кавалеріи), приняли неравный бой, положивъ на мст боле 300 японцевъ и лошадей; три раза ходили на него въ штыки и, пробившись сквозь его массы, наконецъ отступили. У насъ раненыхъ и безъ всти пропавшихъ до 30 нижнихъ чиновъ.
Лишь только снаряды начали рваться въ город, я отправился къ коменданту. По обыкновенію у дверей дома ждали уже осдланныя лошади.
Канонада съ каждой минутой увеличивалась. Улицы, прилегающія къ порту, засыпались снарядами. По всмъ направденіямъ раздавались взрывы, вздымавшіе клубы черно-бураго дыма.
На линіи обороны все заволоклось дымомъ.
Береговой фронтъ еще молчалъ.
Комендантъ былъ по обыкновенію спокоенъ, то и дло подходилъ къ телефону, принималъ донесенія, отдавая приказанія въ точной, категорической форм.