Правители тьмы

Тертлдав Гарри

И в новостных лентах было очень туманно о том, как идут бои в Ункерланте. Он воспринял это как хороший знак.

Он работал в своем новом качестве несколько недель, когда его поразило нечто странное. Это было почти буквальной правдой: он шел домой под первым осенним дождем, когда ему пришла в голову эта мысль. "Грибы скоро вырастут", - сказал он Ванаи, когда вернулся в их квартиру.

"Это правда". Она хлопнула в ладоши. "И я смогу отправиться на охоту на них в этом году. Оставаться взаперти в разгар грибного сезона - это то, чего ни с кем не должно случиться ".

"Благодаря

твоему колдовству, это случится не со столькими людьми". Эалстан Саид подошел и поцеловал ее. Затем он сделал паузу, почесывая голову.

"Что это?" Спросила Ванаи.

"Ничего", - ответил Эалстан. "Или я не думаю, что это что-то, в любом случае".

Ванаи подняла бровь. Но, скорее к его облегчению, она не сделала ничего большего, чем просто подняла бровь. Она не стала постоянно давить на него, за что он был должным образом благодарен. Может быть, это было потому, что она никогда не могла надавить на своего дедушку, по всем признакам, одного из наименее надменных мужчин, когда-либо рожденных. Если так, то это была одна из немногих вещей, за которые Эалстан поблагодарил бы Бривибаса, если бы мог. И, судя по всем признакам, Бривибас не оценил бы его благодарности.

Пару дней спустя, небрежным тоном, Эалстан сказал Пиббе: "Мне кажется, ты кое-что упускаешь".

"О?" Гончарный магнат поднял косматую бровь. "Что это? Что бы это ни было, ты мне расскажешь. В конце концов, ты тот, кто знает все".

Щеки Эалстана вспыхнули. Он надеялся, что из-за бороды Пибба не увидит, как он покраснел. Но покраснел он или нет, он упрямо шел напролом: "Ты хочешь причинить рыжеволосым как можно больше вреда, верно?"

"Не так уж много смысла бить их наполовину по яйцам, не так ли?" его босс вернулся и рассмеялся над собственной шуткой.

Эалстан тоже усмехнулся, но продолжил: "Что ж, тогда ты чего-то не понимаешь. Кто ненавидит людей Мезенцио больше всех?"

Пибба ткнул большим пальцем в свою собственную толстую грудь. "Я верю, клянусь высшими силами".

Но Эалстан покачал головой. "Ты ненавидишь их не сильнее, чем каунианцы", - сказал он. "И я не видел, чтобы вы делали что-нибудь, чтобы заставить блондинов работать бок о бок с нами, фортвежцами. Чем они обязаны альгарвейцам ..."

"Каунианцы? Блондинки?" Гончарный магнат, возможно, никогда раньше не слышал этих имен. Он нахмурился. "Если бы не жалкие каунианцы, мы бы вообще не ввязались в войну".

"О, клянусь высшими силами!" Эалстан хлопнул себя ладонью по лбу. "Альгарвейцы говорят то же самое в своих газетах с тех пор, как победили нас. Ты хочешь звучать как они?"

"Они сукины дети, да - альгарвейцы, я имею в виду - но это не делает их неправыми все время", - сказал Пибба. "Я бы предпочел доверять себе подобным, большое вам спасибо".

"Каунианцы тоже люди", - сказал Эалстан. Его отец говорил это столько, сколько он себя помнил: достаточно долго, во всяком случае, чтобы заставить его принять это как должное. Но даже если он принимал это как должное, он уже видел, что это сделали немногие из его собратьев-фортвежцев.

Пибба

оказался не одним из тех немногих. Он похлопал Эалстана по спине и сказал: "Я знаю, что ты подбирал аккаунты для этого музыканта-полукровки. Я полагаю, именно поэтому вы так думаете. Но большинство каунианцев - это сплошные неприятности, и вы можете отнести это в банк. Мы надерем альгарвейцам задницы, мы вернем короля Пенду, и все будет хорошо ".

От большинства каунианцев одни неприятности, и вы можете отнести это в банк. Что бы сказал Пибба, если бы знал, что жену Эалстана, которую он встретил как Телберге, на самом деле зовут Ванаи? Он не может узнать, подумал Эалстан - очевидная истина, если она когда-либо существовала.

"Теперь возвращайся к работе", - сказал Пибба. "Я подумаю здесь. Ты просто подведи итоги".

"Верно", - натянуто сказал Эалстан. Он чуть не швырнул свою работу в лицо гончарному магнату тогда и там. Но если он уйдет сейчас, Пибба поймет, что его причины были связаны с каунианцами. Он не мог себе этого позволить. Когда он вернулся к бухгалтерским книгам, от слез ярости и разочарования столбцы цифр на мгновение расплылись. Он моргал, пока они не исчезли. Он нашел подполье, и теперь он обнаружил, что не вписывается в него. Это было почти невыносимо больно.

Когда он вернулся домой тем вечером, он излил свои проблемы Ванаи. "Нет, ты не можешь уволиться", - сказала его жена, - "даже если Пиббе не нужны каунианцы. Если он добьется своего, люди будут презирать нас - во всяком случае, фортвежцы. Если альгарвейцы победят, нас не будет рядом, чтобы презирать. Это делает все довольно простым, не так ли?"

"Это неправильно", - настаивал Эалстан.

Ванаи поцеловала его. "Конечно, это не так. Но жизнь была несправедлива к нам с тех пор, как пала Каунианская империя. Почему это должно начаться сейчас? Если Пибба и король Пенда победят, по крайней мере, у нас будет шанс идти дальше ".

Чего хотел Эалстан, так это напиться и оставаться пьяным. И если это не докажет, что я фортвежец, то что тогда? подумал он. Он этого не сделал. На самом деле, он выпил за ужином меньше вина, чем обычно. Но искушение осталось.

Все следующее утро он чувствовал на себе взгляд Пиббы. Он занимался своей работой так флегматично, как только мог, и вообще не махал рукой. Перед лицом неумолимого прагматизма Ванаи он не видел, что еще он мог сделать. Когда он не предложил ничего радикального, Пибба немного расслабился.

А затем, пару дней спустя, Эалстан дернулся, как будто его ужалила оса. Он огляделся в поисках Пиббы. Когда он поймал взгляд гончарного магната, Пибба был единственным, кто вздрогнул. "У тебя снова это безумное выражение лица", - пророкотал он. "Безумный Эалстан, Бухгалтер, это ты. Или, по крайней мере, так бы тебя называли, если бы ты жил во времена короля Плегмунда".

Мысли о временах короля Плегмунда только заставляли Эалстана хмуриться, какими бы славными они ни были для Фортвега. Для него время Плегмунда означало Бригаду Плегмунда, а Бригада Плегмунда означала его двоюродного брата Сидрока, который убил его брата. Мысль о бригаде Плегмунда только убедила его, что его идея сработает. Он сказал: "Мы можем пройти в ваш кабинет?"