Правители тьмы

Тертлдав Гарри

"Мило, да". У Фернао была довольно хорошая идея, почему Ильмаринен выбрал именно эту историю. Он не собирался признавать этого, поскольку это также означало бы признать, что Ильмаринен был прав.

Когда Фернао больше ничего не сказал, Ильмаринен снова хмыкнул и продолжил: "Да, бедный командир, ах, Корнелу больше не будет ездить на левиафанах для короля Буребисту, а его не очень любящая жена станет на голову ниже ростом. Плохие дела повсюду".

"Корнелу?" Фернао воскликнул - имя привлекло его внимание. "О, этот бедняга!"

"Вы

знали его?" Теперь в голосе Ильмаринена звучало удивление.

"Не очень хорошо, но да, я знал его", - ответил Фернао. "Он был всадником на левиафане, который вытащил короля Пенду Фортвега и меня из Мицпы, в землю Людей Льда, когда она была на грани захвата янинцами".

"А". Ильмаринен кивнул. "Я подозреваю, что, если бы мы знали больше об этих сетях случайного знакомства, мы могли бы сделать больше с законом заражения, чем нам удавалось до сих пор. Если бы мне пришлось гадать, я бы сказал, что это относится к поколению магов после тебя."

"Это могло быть". Фернао посмотрел на Ильмаринена с восхищением, не менее искренним из-за его нежелания. Никто никогда не мог сказать, что Ильмаринен думал о мелочах. В паре предложений он предложил программу исследований, которая вполне могла занять целое поколение магов.

Прежде чем Фернао успел сказать что-либо еще, Пекка вошел в трапезную и заговорил звенящим голосом: "Мои собратья маги, мы отправляемся в блокгауз через четверть часа. Вы будете готовы". Глагол Kuusaman имел форму, которая выражала абсолютную уверенность; Пекка использовал ее тогда.

И Фернао был готов через четверть часа - позавтракал и облачился в меха, которыми не побрезговал бы человек из Народа Льда. Одеваясь, он задавался вопросом, сможет ли Ильмаринен, который задержался в столовой, добраться до входной двери общежития в назначенное время. Но он нашел Ильмаринена там раньше него. Мастер-маг высокомерно ухмыльнулся, как бы говоря, что он знал, что одержал верх над Фернао.

Там были все: все маги-теоретики, которым предстояло провести следующий эксперимент, основанный на единстве, лежащем в основе Двух Законов, второстепенные маги, которым предстояло применить свое заклинание к животным, маги, которые не давали животным замерзнуть, пока заклинание не сработает, и контингент магов, которые сделают все возможное, чтобы защитить магов-теоретиков от любого нападения из Альгарве.

Пекка не выглядела довольной, обнаружив, что все готовы вовремя. Она выглядела так, как будто это было не чем иным, как ее заслугой. Возможно, именно это и означало лидерство. "И мы отправляемся", - сказала она. "Сегодня очень хорошая погода".

Она, конечно, была родом из Каяни, что на южном побережье Куусамо. Это означало, что ее стандарты отличались от стандартов Фернао. Насколько он был обеспокоен, снаружи было чертовски холодно. Но несколько других куусаманцев кивнули, так что он предположил, что он был здесь лишним человеком.

Странный человек или нет, он был рад уютно устроиться в санях под большим количеством мехов. Он также был рад уютно устроиться под ними рядом с Пеккой.

Все, что он сделал, это прижаться к ней. Без единого слова, без жеста она ясно дала понять, что все остальное будет стоить им дружбы, которую они построили с тех пор, как он приехал в Куусамо. Он не думал, что это потому, что она не была заинтересована в нем. Напротив - он думал, что она была заинтересована, и строго не позволял себе быть такой.

Абстрактно, он восхищался этим… что делало это не менее неприятным. И все же он не предполагал, что хотел поставить ее мужа Лейно в ситуацию, подобную той, из которой не удалось выбраться бедному, невезучему Корнелу. Нет, он совсем этого не хотел. Все, чего я хочу, это лечь с ней в постель. Если бы только все было так просто. Но он слишком хорошо знал, что это не так.

Пекка сказал: "Несмотря ни на что, мы действительно добиваемся прогресса. Мы будем посылать энергии дальше от места колдовства, чем когда-либо пытались раньше". Она сделала паузу, прежде чем добавить: "Почти достаточно далеко, чтобы быть полезной в полевых условиях".

"Почти", - сказал Фернао. Но его комментарий был гораздо мрачнее, чем ее: ""Почти" - одно из самых печальных слов в языке - в любом языке. Это говорит о надеждах, которым нечего показать ".

"Мы уже высвобождаем своим колдовством почти столько же энергии, сколько альгарвейцы своим смертоносным волшебством", - сказал Пекка. "И наша магия намного чище их".

"Я знаю", - ответил Фернао - последнее, что он хотел сделать, это оскорбить ее. "Но у них все еще больше контроля над своими, чем у нас над нашими. Мы пока не знаем, как перебросить энергию нашего заклинания, например, через Валмиерский пролив, и мы слишком хорошо знаем, что маги Мезенцио могут."

Как обычно, разговор на классическом каунианском придавал беседе некую отстраненность - некоторую, но здесь недостаточную. Дрожь Пекки не имела ничего общего с ледяным воздухом, сквозь который скользили сани. "Да, мы знаем это слишком хорошо", - согласилась она с гримасой. "Если бы это было не так, Сиунтио все еще был бы на нашей стороне, и не проходит и дня, чтобы я не скучал по нему".

"Я знаю", - снова сказал Фернао. Он мог вытащить Сиунтио из блокгауза, когда тот начал разрушаться и гореть во время альгарвейской колдовской атаки. Вместо этого он утащил Пекку. Она все еще не понимала, что он был ближе к Сиунтио, чем к ней. Неважно, как сильно он хотел уложить ее в постель, он никогда бы ей этого не сказал.

Куропатки отпорхнули от саней, свистя крыльями, когда они взлетали. "Сейчас они в полном зимнем оперении", - сказал Пекка. "Кролики и хорьки тоже будут белыми".

"Так они и будут здесь", - сказал Фернао. "Вверх по Сетубалу - и на Дерлавайском материке дальше на север тоже - многие из них останутся коричневыми на всю зиму. Интересно, откуда они знают, что нужно становиться белыми здесь, где снега выпадает больше, но не там, где зимы мягче."

"Ученые долгое время ломали голову над этим", - сказал Пекка. "Они еще никогда не находили ответа, который удовлетворил бы меня".