Прекрасная маленькая принцесса
Шрифт:
— Петр? — Пальцы Сильвии вцепились в мои, лежащие на подлокотнике рядом с ней, возвращая меня в настоящее. — Ты в порядке?
— Хм? Да, я в порядке. А что? — Должно быть, я что-то пропустил.
— Я просто спросила, планируешь ли ты показать Сильвии территорию или я могу, — вклинивается Мила.
Я чувствую, как пристальный взгляд матери сверлит дыру в моей голове.
— Вообще-то я собираюсь провести ее по территории. — Я поворачиваюсь к Сильвии. — Я подумал, что мы могли бы прокатиться по территории, так как твои
— Прокатиться в смысле…? — Ее глаза лесного ореха расширились в тревожном ожидании.
— На лошадях, — уточняю я с ухмылкой.
Мила оживляется.
— О, а можно мне с вами?
— Нет, — прямо говорю я, отшивая ее.
Моя сестра откидывается на спинку стула, надувает губы и скрещивает руки на груди.
— Что скажешь? — Нажимаю я, снова поворачиваясь к Сильвии. — Звучит весело?
— Я никогда раньше не ездила на лошади, но если ты готов меня научить, то я с удовольствием. — От волнения на ее высоких скулах появляется румянец.
— Отлично. — Мои глаза непроизвольно опускаются к полным губам Сильвии, и она засасывает нижнюю губу между зубами, чтобы потом застенчиво прикусить ее.
Поначалу ее застенчивость казалась мне почти раздражающей. Это так не похоже на то, к чему я привык в женщинах, которые иногда даже бывают чересчур дерзкими, когда пытаются привлечь мое внимание. Когда я впервые встретил Сильвию, мне с трудом верилось, что она настоящая. А я не могу терпеть ничего хуже, чем женщины, пытающиеся играть в жеманство.
Но, понаблюдав за ней вчера повнимательнее, я убедился, что это не притворство. На самом деле, чем дольше я наблюдал за ней, тем более интригующей казалась мне ее природная сдержанность. Она кажется странно строгой к себе, как будто пытается взвалить на себя всю тяжесть успеха наших отношений. Даже после всего, что я сделал.
А вот и тот поцелуй. Я вижу это сейчас, когда снова встречаюсь с ней взглядом. Она тоже думает об этом. Осознание этого посылает толчок возбуждения к моему члену.
Я хочу поцеловать ее снова.
Заставив себя отвести взгляд, я откидываюсь в кресле и прислоняю голову к мягкому подголовнику самолета. Я закрываю глаза, не обращая внимания на хмурый взгляд Милы, который она все еще направляет на меня. Я знаю, что мне следовало быть с ней поласковее, и взять ее с нами, но я искуплю свою вину позже.
А пока мне нужно сосредоточиться на Сильвии, если я хочу убедить ее переспать со мной всего через несколько дней.
— Поставьте ногу в стремя здесь, — инструктирую я, держа поводья лошади и поворачивая стремя, чтобы Сильвии было легче. — Крепко держись за переднюю часть седла. И когда будешь готова, осторожно перекинь ногу.
Сильвия делает то, что я говорю, ее губы зажаты между зубами, что свидетельствует о ее нервозности, когда она садится на Неженку — старую лошадь моей сестры.
Сильвия
— Разве седло не должно иметь что-то, за что я могла бы держаться? — Спрашивает она, устраиваясь в седле. Ее руки указывают на пустое место, где мог бы находиться рог западного седла.
— Не для английской езды. Не волнуйся, у тебя все получится. Неженка о тебе позаботится, — обещаю я. — Вот. Держи по одному поводью в каждой руке. Вот так. — Я обхватываю пальцами левое поводье, показывая ей, как его держать.
Она повторяет захват другой рукой, путаясь, пока не добивается нужного результата.
— Хорошо. Теперь убедись, что они ровные. Правильно. И когда будешь управлять, не думай о том, что видела в кино. Неженка понимает прямой повод. Это значит, что, если ты хочешь, чтобы она повернула налево, ты плавно оттягиваешь левую руку. Если ты хочешь, чтобы она пошла направо, потяни за правую.
— А если я хочу, чтобы она остановилась?
— Потяни назад одинаково за оба поводья. Постепенно усиливай давление, пока она не начнет идти так медленно, как ты хочешь.
Сильвия нервно кивает.
— И помни, что лошади чувствуют страх. Поэтому сделай глубокий вдох. Сохраняй спокойствие. Если ты будешь спокойна, она тоже будет спокойна. — Честно говоря, с Неженкой это не имело большого значения. Большая серая кобыла останется спокойной, даже если из леса выйдет медведь. Но для Сильвии это все равно полезная информация.
Когда я убеждаюсь, что Сильвия готова к самостоятельной поездке, я быстрым шагом подхожу к Королю, моему печеночно-каштановому мерину, и с легкостью забираюсь в седло. После того как я вырос на севере штата Нью-Йорк, сидя в седле, я чувствую себя как дома.
Я направляю Короля поближе к Сильвии.
— Готова? — Спрашиваю я.
Она кивает, и я слегка сжимаю своего коня. Ему не требуется много времени, чтобы рвануть вперед, готовому к действию, и я смеюсь над его буйством. Бедному мальчику, должно быть, нужно больше гулять. Мне нужно поговорить с конюхами. Проследить, чтобы Король получал достаточную физическую нагрузку.
Неженка переходит на спокойный аллюр, беспрекословно следуя за моей лошадью. Сильвия удивленно хихикает и хватает кобылу за гриву, пока не привыкает к покачивающейся походке. Нервное напряжение заметно уходит из ее тела, когда Сильвия привыкает к движению и садится выше. На ее лице расплывается широкая улыбка.
— Веселишься? — Игриво спрашиваю я.
— Это, наверное, самая крутая вещь, которую я когда-либо делала. — Говорит она, ее глаза расширяются от искренности, когда она встречает мой взгляд.