Прекрасная маленькая принцесса
Шрифт:
Я хихикаю.
— Как давно ты катаешься? — Спрашивает она, когда мы направляемся к линии деревьев и лесу, окружающему наш участок.
— Кто сказал, что это не первый раз? — Шучу я.
Сильвия фыркает, как я понял, она делает это, когда мне удается застать ее врасплох. Это милый звук, которого она явно стесняется, но это только заставляет меня хотеть вытянуть его из нее еще больше.
— Если бы это был твой первый раз, ты бы выглядел таким же неумехой, как и я. Но ты явно знаешь, как вести себя в седле.
Я улыбаюсь ей, держа
— Моя семья владела этим поместьем еще до моего рождения, так что я впервые сел на лошадь, когда был еще в животе у мамы.
— Это так здорово. — Говорит она.
Мы путешествуем среди деревьев, делая петлю вокруг участка, я показываю ей лесной пейзаж и веду к ручью, который впадает в пруд. Разговор между нами остается легким, непринужденным, и хотя Сильвия застенчива, я нахожу ее вопросы глубокими и проницательными.
После часа прогулки, когда Король уже успокоился, мы останавливаемся у одной из беседок возле каменной стены, окружавшей наш участок. Я спускаюсь первым и привязываю лошадь к дереву.
Затем я подхожу к Сильвии, которая все еще сидит на лошади, не зная, как спуститься.
— Оба поводья в левой руке. Прижмись к седлу и держи вес в левом стремени. Затем перекинь правую ногу. Как раз наоборот, чтобы сесть, — инструктирую я.
Сильвия делает все, как я говорю, но ее равновесие выглядит шатким, когда она пытается впервые сойти с лошади. Но когда она пытается опуститься на землю, она теряет равновесие. Ее левая нога со стременем задевает плечо Неженки, и она начинает падать назад.
Визг вырывается у нее как раз перед тем, как я ее ловлю. Обхватив ее за талию, я быстро поднимаю ее на ноги, вынимая ногу из стремени, прежде чем она успевает зацепиться. На мгновение Сильвия выглядит ошеломленной тем, что оказалась в моих объятиях. Ее глаза встречаются с моими, полные губы расходятся в шоке.
Ее тонкие черты лица поражают, и она находится достаточно близко, чтобы я мог разглядеть яркие зеленые кольца, чередующиеся с медовым цветом в ее лесных глазах. Ее безупречная кожа почти сияет при таком освещении, составляя разительный контраст с ее волосами цвета красного дерева. На мгновение я заворожен ее красотой, остро ощущая, как ее легкое женственное тело согревает мою грудь и руки.
— Отличная первая попытка. — Говорю я негромко, чтобы снять напряжение.
— Я не думала, что мои ноги окажутся такими слабыми, — признается она, и смущение окрашивает ее щеки.
— Лошади могут потребовать от тебя мышц, которые ты обычно не задействуешь. К тому же мы едем уже больше часа. Наверное, я слишком сильно нагрузил тебя для первого раза.
— Нет, мне нравилась каждая минута, — протестует она.
Всегда старается меня успокоить. Я улыбаюсь.
— Если я поставлю тебя, как думаешь, ты сможешь стоять?
Сильвия быстро кивает. И все же я поднимаю ее на ноги, крепко держа за талию,
— Вау, ты не шутил. Такое ощущение, что я весь день простояла на корабле и только сейчас выбралась на сушу.
Мне смешно. Это довольно точное сравнение.
— Не волнуйся. Мы можем сделать перерыв и посидеть в беседке. — Но сначала я перекидываю поводья Неженки через голову и привязываю его рядом с Королем.
Затем я возвращаюсь к Сильвии и, не спрашивая, обхватываю ее за талию, направляя к выкрашенной в мятно-зеленый цвет конструкции.
— Не могу поверить, что у твоей семьи есть столько свободной земли, чтобы наслаждаться ею по своему усмотрению. Как часто ты сюда приезжаешь? — Спрашивает она, когда мы устраиваемся на сиденье.
— Пару недель здесь или там. Когда мой отец был жив, мы приезжали чаще. Теперь я, кажется, приезжаю только тогда, когда моя мать устраивает одну из своих экстравагантных светских вечеринок.
Сильвия понимающе кивает, и у меня почему-то возникает ощущение, что она действительно чувствует скрытую меланхолию, которая живет в этом месте. Деревья здесь для меня почти священны, это мир, по которому мы с отцом ходили вместе.
За последние несколько дней я говорил о своем отце больше, чем за последние годы. Обычно я обхожу эту тему стороной, чтобы избежать неизбежной боли. Но по какой-то причине рассказ Сильвии о нем уменьшил тяжесть моего горя. Не то чтобы я скучал по нему меньше. Но то, что я поделился с ней этой потерей, похоже, ослабило железную хватку на моей груди, о которой я и не подозревал.
— Сильвия?
— Хм? — Она отвлекается от окружающих нас деревьев, чтобы снова посмотреть на меня. От резкого движения водопад ее темных волос рассыпается по плечам.
Мне хочется провести по ним пальцами, ощутить их шелковистую мягкость. Но сейчас не время.
— Мне нужно извиниться перед тобой, — заявляю я, и извиняюсь. — Я ужасно обращался с тобой с тех пор, как приехал в Роузхилл, и мое поведение непростительно.
Пораженное выражение лица Сильвии говорит о том, что она никак не ожидала услышать извинения из моих уст, и это разрывает мне внутренности. Потому что, хотя я подразумеваю каждое слово, она, вероятно, не ошибается. Я бы никогда не стал извиняться, если бы не знал, что это необходимый шаг для достижения моей конечной цели.
Сглотнув горький привкус во рту, я продолжаю свою исповедь.
— Я злился из-за того, что меня заставляют вступить в брак, и решил выместить злость на тебе. Это было неправильно. Теперь я понимаю это и сожалею о своих действиях, которые причинили тебе боль.
Ее губы слегка подрагивают, как бы желая что-то сказать, но ответа не последовало.
— То есть я хочу сказать, что мне очень жаль. Надеюсь, ты сможешь меня простить, — заканчиваю я, заставляя себя сохранять зрительный контакт, хотя из-за чувства вины мне почти невозможно встретиться с ней взглядом.