Преступник
Шрифт:
Старуха, с сигаретой во рту, чистила лук.
— А кого мальчишка обругал, твоего отца? — спросила она.
Джевдет не ответил.
Пембе поднялась.
— Я схожу в лавку. Куплю мяса.
У кофейни квартальный сторож расспрашивал посетителей о Джевдете.
— А зачем он вам нужен? — спросила цыганка.
— Комиссар велел найти.
Толпа у полицейского участка уже сильно поредела. Но зубной врач и Ихсан-эфенди все еще были там.
Комиссар помирил
— Ну, — сказал комиссар, — теперь все. А с мальчуганом я поговорю. Ихсан-эфенди, ты должен найти сына. Пришли его сюда или скажи нам, где он.
— Хорошо. Вы его припугните как следует.
— Не беспокойся, все будет в порядке…
Ихсан-эфенди и шофер Адем вышли первыми, за ними — зубной врач с сыном.
Комиссар зевнул, устало потянулся.
Кто-то постучал в дверь.
— Войдите!
В дверях, заискивающе улыбаясь, появилась старая Пембе.
— Ты что? Зачем пришла?
Она облокотилась на угол стола.
— Вы ищите сынка Ихсана-эфенди?
Комиссар насторожился.
— Да.
— Мальчик у нас. Только не говорите ему, что я сообщила вам об этом.
— Что он делает?
— Ничего, лежит.
— А почему подрался?
— Спрашивала, молчит.
— Хорошо, я сейчас пошлю за ним полицейского.
— Только, ради аллаха, не говорите, что я сказала!
— Ладно! Не беспокойся.
Вскоре привели Джевдета. До самых дверей с ним шла Джеврие, в участок ее не пустили.
— Ну что ж, посадим тебя в тюрьму! — сказал комиссар.
Джевдет смотрел под ноги и молчал.
— Зачем подрался? Доктор подал жалобу. Расскажи все чистосердечно, тогда тебя, может быть, и простят.
Джевдет снова не ответил.
Комиссар нахмурился. Паренек и не думает о раскаянии.
— Так что же, драка сама собой началась?
Джевдет поднял голову.
— Не скажу.
— Почему?
Молчание.
— Ну?
Джевдет вздохнул, по щекам покатились крупные слезы.
— В квартале тебя никто не любит, сынок, — уже мягче проговорил комиссар, — даже твой отец.
— Я знаю.
— За что тебя не любят?
Джевдет не отвечал.
— Это из-за твоего характера… И отец и мать к тебе плохо относятся.
— Моя мать меня любила.
У комиссара тоже были дети, два сына. Он вспомнил старшего, худенького мальчика в веснушках, и младшего, хорошенького карапуза. Старший почему-то считал, что никто не любит его, злился, всегда был мрачен и старался уединиться. Вот и этот мальчик тоже вообразил, что его не любят, и поэтому стал таким упрямым и угрюмым.
— Ладно. На этот раз тебя прощаю! — вдруг улыбнулся он. —
Джевдет не испугался. Тюрьма? Не такое уж это страшное место! Настоящий герой даже должен посидеть в тюрьме. Ведь именно так было с Жано и Яником в Америке.
Он вышел на улицу. Джеврие ждала его. Глаза у нее были красными от слез.
— Ну что? — она взяла его за руку.
— Ничего.
— Тебя не посадят в тюрьму?
— Нет. А вообще, если хотят, пусть сажают.
— Почему, Джевдет-аби?
— Я не боюсь!
— Разве?
— Жано и Яник тоже сидели в тюрьме. Ну и что? Надо только иметь верного друга. Такого, как Яник.
— А что он сделает?
— Поможет убежать!
— Как?
— Самое главное — ловкость! В тюрьмах окна высокие и узкие. Но Яник пролез через такое окошечко, а потом помог бежать Жано. Я тоже убегу, и никто меня не поймает. Если тебя и Кости посадят в тюрьму, не бойтесь! Я выручу!
Он начал рассказывать… Вот перед большим домом стоит мотоцикл с коляской. Они крадут его, спускаются на набережную Галаты, садятся на большой пароход и уезжают в Америку. Потом много всяких приключений… Кости и Джеврие попадают в тюрьму. Он придумывает план побега… Обманывает американцев, пробирается в тюрьму и находит своих друзей. У Кости унылый вид… Джеврие плачет…
— Я о тебе плачу, Джевдет-аби, — прервала его Джеврие.
— Подожди, сейчас… Я вхожу в камеру, ты прыгаешь до потолка от радости. Кости бросается мне на шею!..
— Я раньше его.
— Да подожди ты!
— Хорошо, Джевдет-аби.
— Я шепчу вам на ухо, что надо делать. Мы ждем темноты. В полночь я поднимаюсь к окну. Подпиливаю железную решетку, отгибаю прутья. Помогаю вам подняться наверх. Утром все обнаруживается. Бьют тревогу. Бегают, ищут… А мы? Мы уже на мотоцикле и мчимся в Мексику!
— Что мы там будем делать?
— Подружимся с ковбоями, они научат нас бросать лассо, ездить верхом, стрелять. Кто может сравниться в силе и ловкости с ковбоями?
Они подошли к дому Джевдета.
— Не хочется идти домой.
— Из-за мачехи?
— Из-за всех их. Комиссар спрашивал, почему мы с Эролом подрались. Я не сказал. Разве о таком говорят?
Джеврие опустила глаза.
— Скорее бы уехать… — вздохнул Джевдет. — Я ни о ком не буду плакать. Здесь все мне чужие.
— А я?
— Ты другое дело. И Кости… Знаешь, подожди меня, я быстро вернусь, только возьму лоток.
— Ладно.
Он несмело постучал. Дверь открыл отец.