Преступник
Шрифт:
Он знал, что не вернется домой. Где будет жить? Ему безразлично. В крайнем случае пристроится в «Перили Конаке». Джиннов и ведьм, скорпионов и сороконожек он не боится. Раньше один поднимался на верхний этаж, куда никто не ходил. Ребята, даже Эрол и Айла, удивлялись его храбрости.
Всю ночь свирепствовала буря. Джевдет прислушивался к завыванию ветра. Ах, как страшно гудит и стонет теперь огромный «Перили Конак»!
Он долго не мог уснуть, но не потому, что боялся. Он думал об отце, мачехе, шофере Адеме и представлял, как отомстит им, когда
И все же он поступил правильно. Вот только одно. В чуланчике — подушка, одеяло, простыня. Все, что осталось ему от матери! Эти вещи бросать нельзя!
Кости тоже проснулся. Он сел на постели, улыбнулся, обнажив белые как жемчуг зубы.
— Что нового? Ты хорошо спал?
Джевдет не мог сказать правду.
— Хорошо!
— Живи у нас. Вот будет здорово!
— Я?
— Конечно, ты.
— Почему?
— Мать говорит, что очень тебя любит.
— Я тоже вас всех люблю.
— Оставайся у нас навсегда, ладно?
Джевдет подозрительно посмотрел на него. Может быть, Джеврие ему что-нибудь сказала? Ох, и попадет ей тогда! Пусть лучше не попадается на глаза. Ведь надо же! Он так ее просил, а она проболталась!
— Вот было бы хорошо, Джевдет! — продолжал Кости с волнением. — По вечерам будем вместе читать книги и допоздна говорить об Америке… Здорово! Правда?
— Да здорово, но меня отец не отпустит…
Кости чуть было не сказал: «А что тебе отец? Ведь он выгнал тебя из дому!» В этот момент в комнату заглянула мать Кости.
— О-о-о, калимерасис [45] !
— Калимера, — с улыбкой ответил Кости.
— Есть хотите?
— Еще как!
— Сестра начнет готовить завтрак, а ты, Кости, вставай, сходи за брынзой!
Кости в синих трусах и в майке вскочил с кровати, натянул узкие брюки, которые очень нравились Джевдету, надел рубашку, засучил рукава до локтя и быстро спустился по лестнице.
— Хлеба тоже купи! — крикнула мать вдогонку. Она подошла к Джевдету, присела на край тахты, ласково погладила по голове.
45
Калимерасис! (новогреч.) — Доброе утро!
— Ты хорошо спал, сынок?
— Спасибо, хорошо.
— Оставайся у нас совсем, а?
— У вас? — спросил он удивленно.
— Конечно. Будете с Кости как братья — вместе жить, вместе ходить на работу…
— А отец? Он не согласится.
— Как не согласится? Ведь он же тебя прогнал? У Джевдета потемнело в глазах. Значит, Джеврие все рассказала Кости, тот — своей матери.
— Не знаю, — он покраснел до ушей.
— Кости нам все рассказал, сынок. Чего ты стыдишься? Раз взрослому не стыдно, что его рисуют на стенах,
Джевдет вскочил с тахты.
— Это неправда! Никто не рисовал моего отца! Он надел брюки, рубашку. Какой стыд, какой позор!
Маленькая женщина встала перед ним.
— Ты куда?
— Никуда.
— Я не отпущу тебя! Куда ты?
— В уборную, — отрезал он.
— Ну, хорошо, иди.
Он бросил лоток и спустился вниз. Уходя, Кости оставил дверь открытой. Джевдет тихонько вышел. Облака рассеялись, светило солнце, но все еще дул холодный ветер, гоняя желтые осенние листья.
Джевдет сжимал кулаки. Пойти в квартал, найти Джеврие, набить ей морду. Как он ее предупреждал, и все-таки проболталась! Кости тоже грош цена. Больше дружить он с ним не будет. Ни за что!
У Галатского моста он сел на катер, доехал до Джибали. За одну ночь квартал стал для него чужим!
Он прошел мимо кофейни. Старики, собиравшиеся здесь по утрам, казалось, смотрели на него с жалостью. И потом… На стене «Перили Конака» не было ни рисунка, ни надписи!
— То-то! — пробормотал он. — Теперь боятся…
Он посмотрел на родной дом и нахмурился. Хоть убей, но туда он не вернется.
У «Перили Конака» он свернул к бараку старой Пембе. Он забыл и отца, и мачеху, и шофера Адема, и Кости, и его мать! В этот момент он думал только о Джеврие! Если даже бабка дома, он все равно отлупит девчонку. Он же ее предупреждал!
Джевдет быстро спустился к бараку, постучал кулаком в дверь.
Никто не ответил.
Снова постучал. Посмотрел через трещину в двери: в комнатке никого не было. Барак и маленький дворик были пусты. Может быть, они уехали?
У него защемило сердце.
К бараку шла старая цыганка.
— Открой мне дверь, сынок!
Подойдя, она протянула ключ.
— Разве ты здесь живешь? — спросил он.
— Здесь.
— А где Джеврие?
— Ох, уехали!
— Куда?
— Далеко. Приехал их дядя или еще там кто-то… и увез.
— В Другой город уехали?
— В другой.
Чуть не плача, Джевдет доплелся до «Перили Конака», залез в окно, лег на пол лицом вниз и затрясся в рыданиях. Кто знает, может быть, он ее никогда больше не увидит!
Незаметно он заснул. Во сне видел Джеврие. Большие усатые люди закрыли ей рот своими грубыми руками и увезли. Задыхаясь, он бежал за ними, но не догнал. Ему хотелось кричать, звать на помощь, но голос пропал.
Внезапно Джевдет проснулся. Он продрог на сыром полу и сильно проголодался.
Он встал, выглянул в окно. Солнце поднялось высоко. Было довольно тепло.
Куда он пойдет? Где позавтракает?
Он вынул деньги, пересчитал: полторы лиры. Деньги есть, но нельзя показываться в квартале. Он снова подумал о Джеврие. Где она сейчас? Ведь большие усатые люди далеко ее увезли.