Превосходство Борна (др. перевод)
Шрифт:
— Пусти меня, негодяй! Что ты городишь?
— Ты — коммунистка! Из Бэйдцзина!
Мари Выскользнула из кладовки с полотенцем, завязанным узлом над головой, и побежала по коридору к указателю «Выход».
А вслед ей неслось:
— Позовите майора Лина! Я задержал коммунистического агента!
— Вызовите полицию! У нас здесь извращенец!
Выбравшись из больничного здания, Мари заскочила на автомобильную стоянку, где было потемнее, и затаилась в тени между двумя машинами. Ей необходимо было оценить ситуацию и решить, что же делать
Она сбросила с головы полотенце, положила аккуратно на землю прихваченную с собою одежду и начала рыться в карманах униформы охранника, надеясь обнаружить бумажник или кошелек. Бумажник действительно нашелся. Она открыла его и пересчитала в тусклом свете содержимое — немногим более шестисот гонконгских долларов, что составляло менее ста американских. Этого, пожалуй, должно было хватить, чтобы снять номер в отеле. Затем Мари извлекла кредитную карточку коулунского банка с претенциозной надписью: «Не выходите из дома без нашей карточки». В случае чего она сможет воспользоваться этой штуковиной.
Отложив в сторону деньги и пластиковую карточку, Мари сунула пустой бумажник обратно в униформу и приступила к сложной процедуре переодевания, обозревая в то же время улицу за больничным двором. К счастью для нее, там было полно народу: растворившись в толпе, она сразу бы оказалась в относительной безопасности.
Неожиданно на стоянку зарулила машина и, скрипнув тормозами, остановилась напротив аварийного выхода. Мари привстала и посмотрела сквозь оконные стекла автомобиля, служившего ей прикрытием. Из машины вылезли грузный майор-китаец и аккуратненький, чопорный доктор и направились ко входу. Как только они скрылись за дверью, Мари выскочила со стоянки на улицу.
Она пробродила по городу не один час. Заходила в небольшие закусочные, где с жадностью набрасывалась на еду, — правда, до тех пор, пока ее не стало тошнить от одного вида бутерброда с котлетой.
Глянув на себя в зеркало в женском туалете, Мари обнаружила, что, хотя и изрядно похудела, а под глазами у нее обозначились темные круги, она все же не изменилась до неузнаваемости. И, к тому же эти проклятые волосы! Ее, конечно, станут искать по всему Гонконгу, и первым пунктом во всех описаниях ее внешности будут ее высокий рост и волосы. Со своим ростом она мало что могла поделать, а вот прической надо было решительно заняться.
Мари зашла в галантерейный магазинчик. Там она купила заколки и зажимы. Помня, как советовал ей поступать в подобных случаях Джейсон, когда в Париже во всех газетах появились ее фотографии, она завязала волосы сзади узлом и плотно пришпилила их с обеих сторон. В результате лицо ее приобрело грубоватость, черты его стали рельефнее, чему в немалой степени способствовало то, что она похудела и не пользовалась косметикой. Получилось как раз то, чего добивался Джейсон, он же — Дэвид, в Париже… Нет, подумала Мари, в Париже Дэвида тогда не было, а был только Джейсон Борн… Сейчас и здесь, в Гонконге, стоял ночной мрак, как когда-то там, в Париже.
— Зачем вы так поступаете, мисс? — удивился стоявший рядом
— О?.. Я просто устала без конца их расчесывать, вот и все.
Выйдя из магазинчика, Мари купила у уличного торговца, мягкие туфли, затем — уже у другого — имитацию фирменной сумки со сработанной под подлинную верхней частью. Теперь у нее оставалось сорок пять американских долларов.
Мари не имела ни малейшего представления о том, где смогла бы она переночевать. Было то ли слишком поздно, то ли слишком рано, чтобы идти в консульство. Никому не известная канадка, прибывшая после полуночи и пожелавшая ознакомиться со списком сотрудников этого учреждения непременно вызовет тревогу. И к тому же до этого у нее не было времени, чтобы подумать, как получше сформулировать свою просьбу.
Она никак не могла решить, куда же ей направить стопы. А ей так хотелось спать!
«Не предпринимай ничего, когда ты устала и тебе ничего дельного не приходит в голову. Вероятность просчета в таком случае слишком велика. Отдых — то же оружие. Не забывай об этом».
Когда Мари шла вдоль выстроившихся в ряд лавок, многие из которых уже закрывались, она обратила внимание на пару молодых американцев в синих джинсах, торговавшихся с владельцем киоска, выставившим на продажу рубашки с короткими рукавами.
— Салют, приятель, послушай-ка меня! — говорил парень. — Не хочешь ли еще что-нибудь сбыть сегодня, а? То есть еще малость заработать, кроме тех нескольких динерос [59] , которые уже позвякивают в твоем кармане?
— При чем тут динерос? — возразил с улыбкой лавочник. — У меня — только доллары! И у вас они тоже имеются! У меня же дети, а вы хотите вырвать у них кусок изо рта!
— Может, у него есть не только дети, но еще и ресторанчик? — предположила девушка.
59
Монеты (исп.).
— Вам нужен ресторан? С настоящей китайской кухней?
— Господи, а ведь и правда, Люси!
— У моей троюродной сестры со стороны отца есть замечательное заведеньице в двух кварталах отсюда. Очень близко, очень дешево, очень вкусно!
— Забудь об этом, — отрезал парень. — Четыре доллара, американские, за шесть рубашек. Если не согласен, мы уходим.
— Согласен. Но только потому, что вас двое против одного. — Лавочник схватил деньги и запихнул шесть рубашек в бумажный пакет.
— Ты — чудо, Баз! — поцеловала приятеля в щеку девушка и рассмеялась. — Он собирался заработать четыреста процентов на каждой!
— Ну и примитивные у тебя понятия о бизнесе! Здесь же своя красота, своя эстетика! Охотничий азарт, удовольствие от словесной дуэли!
— Если мы когда-нибудь поженимся, я буду до конца дней своей ничтожной жизни во всем тебя слушаться, мой великий коммерсант!
«Время от времени благоприятные возможности возникают как бы сами собой. Сумей же вовремя их распознать, чтобы тут же воспользоваться ими».