Приходите за счастьем вчера

Darena

Марш-бросок на улицу совершённый Катериной, Бекс не обеспокоил – захваченная какой-нибудь идеей бывшая мисс Пирс всегда неслась как угорелая, не замечая ничего вокруг. Но увидев брата, матерящегося себе под нос и закуривающего прямо в доме, блондинка вытаращила глаза.

– Кажется, семейная жизнь взяла в оборот, – заметил Деймон, сидящий неподалёку после того как старший Майклсон аналогично своей супруге не удостоив присутствующих своим вниманием исчез с горизонта. Он тоже боролся до последнего, но переиграть Джорджа и его внучатую племянницу было нереально и поэтому сейчас был раздающим. –

За Эла нужно начинать молиться.

– Это нормально. – Единственно оставшийся невозмутимым Джордж посмотрел в свои карты, раздумывая, блефует Ребекка или нет. Это решало исход партии. – Нам что главное?

– Что? – Бекс оторвалась от созерцания своей комбинации.

– Чтобы эти телодвижения не мешали другим, способствующим делу продолжения рода. – Констатировал Говард.

Керолайн, переглянувшись с Джеймсом, ещё одним кузеном Майклсонов, с треском выбитым из игры вместе с ней, возвела глаза к потолку. Бекс несколько смутилась, а Деймон с трудом удержался, чтобы не заржать в голос. Знал бы старикан…

– С четвёрки, дорогая? – Неожиданно спросил её дядюшка, посмотрев на слушающую его Ребекку. Та нахмурилась, перевела взгляд на карты, удивлённо хлопнула ресницами, закусила губу…

Ещё пара минут игры.

– Ты проиграла, притом сама же и слила партию. – Наставительно сообщил Джордж. – Сколько я раз говорил – никаких эмоций… а ты мне всё выдала. Мало ли с кем ругается Эл, а деньги уже проиграла…

Девушка не отрываясь смотрела на замкнувшую его комбинацию десятку пик. И впрямь слила.

– Пойдём. Больше не будет никаких вопросов о том, что было вчера. Обещаю. – Кет, сидевшая на ступеньке у входа в беседку, вскинула голову, уставившись своими огромными глазами на подошедшего мужа. С губ сорвался вздох. У них как на качелях – вверх, вниз… Сейчас снова всё спокойно и почти прилично.

– Спасибо. – Из голоса девушки исчезли визгливые нотки, появилась привычная лёгкая хрипотца – значит, успокоилась. Правда, в её глазах по-прежнему отражалась неприязнь, но Элайджа понял, что слова тут неуместны – доказывают действия. Она ошиблась, ошиблась сильно, но и наказала уже сама себя. И явно раскаялась, что же ему ещё надо? Он отыгрывает на семнадцатилетней девушке свои эмоции так, что любой подросток позавидует. Чёрт знает что.

– Я благодарен тебе за извинения. – Прежде чем Катерина успела опомниться, Элайджа поднял её на ноги и прикоснулся губами ко лбу, заключая перемирие. Брюнетка вздрогнула – несмотря на мягкий тон, вполне искренние слова, он по прежнему злился, только сдерживается. Каким-то шестым чувством она это точно знала. – С плечом всё нормально?

– Да.

– Ладно, тогда до врача…

– Никаких врачей. – К пришедшей в себя Кет вместе с уверенностью вернулась и бескомпромиссность.

– Не начинай снова спорить. Я отвечаю за тебя.

– Я и сама могу прекрасно за себя отвечать.

Элайджа чуть было не рявкнул, что не может, исходя из вчерашнего, но вовремя остановился, вспомнив своё обещание. Повисла пауза. Кет поняла, что препирается из-за внутреннего разлада с самой собой. Ей просто не хотелось снова оказаться в ореоле его заботы – последствия ничего хорошего для её покоя не предвещали.

– Ладно, ты прав. На осмотр

сходить стоит. Но со мной и впрямь всё хорошо. – Она попыталась примиряюще улыбнуться. – Пошли здороваться с жаждущими наших эм… переглядок и прочих розовых соплей родственниками во главе с Джорджем.

Он обнял её за талию, принимая лёгкий тон разговора.

– Обойдутся, если не хочешь. Притворимся страшно усталыми.

– Чтобы потом обо мне говорили, что я тебя заездила? – Кет тихонько рассмеялась, без зазрения совести воспользовавшись его поддержкой. Ей хотелось придумать себе счастье, хотя бы на чуть-чуть. – Ну, уж нет!

– Иди сюда. – Подхватив её на руки, Майклсон хмыкнул. – Заездила, говоришь? Ведь и впрямь я тебя второй день таскаю, а уж какая ты спорщица…

– Ну не всё же мне на тебя поясницу гнуть, – парировала Катерина. – Я и так это три месяца делала. Не говоря уже о кофе. Твоя очередь.

– Знаешь, впервые я понимаю, как хорошо, что ты такая крошечная. – Вопреки своим жалобам он легко донёс её до дома и открыл дверь.

– Вот-вот. А кто-то семь раз на дню говорил худая, бледная, питайся правильно… Радуйся, что я не кобыла какая-нибудь, у которой грудь в три килограмма, как ты любишь...

– Кошечка. – Кет заглянула ему в глаза. В них странным образом отражались нежность и прежний гнев, теплившийся как угли под пеплом. Внося её в дом, Майклсон еле слышно предупредил. – Не попадись больше.

– Я буду очень аккуратна. – Серьёзно прошептала брюнетка.

«Безусловно. Кто ж тебе даст реализовывать наш уговор? Точно не я».

У Майклсона и мысли не возникло, что это мягко говоря не честно по отношению к Кет.

В США и одежду-то гладить не принято, поэтому фраза “гладит носки” означает просто из ряда вон.

====== Глава XIV (Часть II). ======

Интерлюдия. Семь лет назад.

Франция. Париж, Ресторан «Le Cinq».

– Расскажи мне что-нибудь ещё. Это странно, но от твоих рассказов я не засыпаю, как от нашего экскурсовода. – Засунув носик в опустевшую креманку с мороженым и поняв, что там точно больше ничего нет, девушка вздохнула. – Всё, это последняя порция, иначе я не влезу в новое платье. Ничего больше не хочу.

Перед этим она пожелала уничтожить фисташковое, карамельное, шоколадное, ванильное… В горле начинало першить.

– Значит, королева так и не отравила его*? Жалко. Я считаю, что это несправедливо – человек всю жизнь идёт к цели, столько детей нарожала, наверное, мучилась страшно по тем временам и всё впустую. Хотя и не верю в россказни Рауля, – Сведя брови, Катерина в раздумьях подпёрла кулачком подбородок. В прекрасной, но тихой Ницце они задержались всего на пару дней, после чего Кет заявила, что покой для них и так рано или поздно наступит, а пока они не попали на кладбище, то ей хочется посмотреть мир. Первым по списку был Париж, и теперь Рауль, их экскурсовод по Лувру, едва ли не на стенку лез от любознательности туристки. В конце концов, увидев жажду смерти в глазах француза, Элайджа решил дать мужику хоть несколько часов спокойной жизни и утащил супругу на обед. – Понимаешь, ну очень уж глупо и слезливо он описывает… – Она замолчала, вновь погрузившись в задумчивость.