Приходите за счастьем вчера
Шрифт:
– Я… – Кет опустила ресницы. Снова начала подступать нервная дрожь. Что ей сказать? Правду? Что решила подменить его Уильямом, надеясь вернуть себе способность здраво мыслить? Нет, тем более ему. Измученный мозг соображал плохо, и прекрасно зная, кем будет выглядеть в глазах Элайджи, она пробормотала: – Я перенервничала, выпила лишнего. И п-потом… – Катерина начала запинаться, – мне п-показалось забавным, если я не буду дев-вушкой после свадьбы… – дыхание со свистом вырывалось из груди. – Я соблазнила его, это оказалось несло...
– Иди к дьяволу!.. – Полоснув её бешеным взглядом, мужчина
– Прости меня. – Шёпот осенними листьями шелестел по комнате. – Я не думала оскорбить… Я не хотела этого.
На тёмном шёлке кровати она казалась совсем маленькой. Как такую можно было обидеть?! Умом Элайджа понимал, что Кет сама виновата в том, как всё случилось, но вопреки логике внутри поднималась волна ревности и злобы от того, что кто-то посмел причинить ей боль. Хотелось крушить, бить… Останавливало лишь то, что сейчас это напугает Катерину ещё больше.
– Ну, прости же меня… Прости, – в который раз умоляла Кет. Похоже, Элайджа вообще не слышал её слов. И его взгляд, устремлённый в себя – убийственно равнодушный, жестокий. Внутренне содрогнувшись, она приподнялась на локтях, и, забыв про глухую боль в теле, сделала ещё одну попытку пробиться сквозь эту стену: – Хотя бы скажи хоть что-нибудь… Пожалуйста. Не молчи…
Её раньше всегда выручала ярость, она заставляла человека выйти из себя, но тут Кетрин могла только просить, не решаясь приблизиться даже на сантиметр. Снова полились мольбы, оставшиеся без ответа. Бесполезно. В отчаянии Кет отвернулась и застонала, зарыв лицо в подушку.
– Катерина. – Опомнившись от своих мыслей, мужчина развернул судорожно вдыхающую воздух девушку за плечи и вновь уложил на спину. – Сейчас тебе нужно лежать смирно. Я знаю, что ты не хотела… – Взглянув на её пальцы, Элайджа увидел, как они мелко дрожат. – Поговорим завтра.
– Ты меня ненавидишь. – Глухо обронила брюнетка, увидев, что он поднялся и направился к двери.
– Не говори чепухи, – поморщился Элайджа и закрыл за собой дверь. Ему нужна была хотя бы парочка сигарет, прежде чем начинать следующий раунд. Иначе его накроет, и от Катерины останутся рожки да ножки.
Кет лежала уставившись в потолок. Ушёл. Светлячки муранского стекла – роскошной венецианской люстры, расплывались перед глазами. Ещё один подарок её мужа. Точнее он не её. И никогда её не станет. Так было с самого начала. Снова перевернувшись на живот и уткнувшись носом в наволочку, Катерина горько зарыдала, избивая ни в чём не повинную подушку. Она ненавидела сейчас всё на свете: люстру, постель, этот дом, но в первую очередь саму себя.
Через несколько минут вернувшись с подносом, Элайджа нашёл на кровати заходящуюся в плаче девушку. У неё уже не было сил на слёзы, а Кет всё равно рыдала. Он, разумеется, видел женские слёзы. Не воспринимал слишком всерьёз, не любил их, но с Катериной творилось что-то ужасное – её тело тряслось передавая эту дрожь даже кровати от того, что она тщетно пыталась справиться с ними, давясь плачем. Мгновенно оказавшись рядом, Элайджа
– Перестань. Не надо.– Уложив Кет к себе на колени и укачивая как ребёнка, он стал вытирать бесконечные слёзы, заставляя глядеть на себя. – Всё ещё будет хорошо... Катерина, слышишь меня? Люди и худшее переживают, – уговаривал мужчина. – Найдём психотерапевта…
– В-вернулся? – Пальцы Кет теперь уже мёртвой хваткой вцепились в его рубашку. Почувствовав, что Элайджа собирается отстраниться, она выдохнула. – Не уходи.
– Я не ухожу.– Дотянувшись до принесённого им подноса, что было затруднительно из-за рыдающей Катерины, Майклсон поднёс к её губам стакан. – Выпей.
– Что? – Она вытерла нос и щёки рукавом халата и поморгала, прогоняя заливавшие глаза слёзы. – Не надо, я уже…
– Это просто вода. – Поняв, что истерика сходит, Элайджа понемногу вливая в неё стакан жидкости и, стараясь говорить как можно мягче, объяснил: – И тебе нужно поесть.
– Нн… – Кет собиралась сказать, что не хочет, но не стала. Главное, чтобы он оставался здесь подольше, а ради этого девушка была готова есть, что угодно хоть всю ночь. – Хорошо. Сп-пасибо.
– Вот и умница.– Поудобнее устроив Катерину на подушках, Майклсон поставил ей на колени поднос. – Держи.
Опустив ресницы и стараясь удержать рвавшиеся из горла всхлипы, Кет начала медленно жевать, не глядя по сторонам. К счастью Элайджа на неё не смотрел, устроившись в кресле и глядя куда-то за окно. Сначала от еды лишь тошнило, но Катерина упрямо впихивала её в себя, и минут через десять наоборот стало гораздо лучше, руки перестали трястись, глотаемые слёзы ушли, и она почувствовала, что согревается.
– Я всё. – Отставив поднос на прикроватную тумбочку, Катерина впилась взглядом в равнодушно смотрящего в окно мужа.
– Ещё успокоительное и обезболивающее. – Поднявшись с кресла, сообщил мужчина. – Держи.
– Не хочу. Со мной всё в порядке. – Быстро солгала Кет, отрицательно покачав головой. – Да и нужно подниматься и приводить себя в порядок иначе завтра я буду отвратительно выглядеть с опухшим лицом и стоящими дрыком волосами.
Элайджа понял, что она не желает говорить о случившемся. Да он и сам не знал, что тут можно сказать или сделать. Убить Гаррета за отсутствие чуткости? Если бы это помогло… Ладно, сейчас главное, чтобы Кет пережила всё с наименьшими потерями. А завтра уже… Завтра будет завтра.
– Не вставай с постели.
Мгновенно послушавшись, брюнетка замерла.
«Только не уходи».
– Тогда не мог бы ты принести мне мокрое полотенце? – Она и сама знала, что это нагло, но старалась всеми средствами задержать его в своей комнате подольше. – Для лица.
– Хорошо.
Через минуту брюнетка уже прижимала мокрую ткань к покрасневшим от слёз векам.
– Спасибо. И расчёску, пожалуйста, – протянула руку Кет. Смерив её непонятным взглядом, Элайджа взял с туалетного столика первую попавшуюся большую щётку и, проигнорировав протянутую ладонь, развернул девушку поперёк кровати. Когда Майклсон погрузил пальцы в спутанную копну волос уже подсохшую и распушившуюся крупными спиралями, Катерина замерла. Поняв, что он собирается делать, она рванула с места.