Приходите за счастьем вчера
Шрифт:
– Не грусти. – Улыбнувшись, Алек потрепал дочь по плечу и переключился на Кет, снимавшую именную наградную ленту с плеча. – Значит, сегодня ты у меня затмила всех? Такое обязательно нужно отпраздновать. Ужинать будете?
– Будем! – Быстро согласилась Катерина, передала ленту отцу и, опустившись в кресло, стала расстёгивать ремешки босоножек. – Голодная как волк. Эти праздники всем хороши, но еда редкая фигня!
– И с такой речью вас перепутали? – рассмеялся мужчина, разматывая сувенир и разглядывая золочёную надпись. – Они слепые, Кетти.
– На людях она выражалась исключительно литературным языком, – хихикнула
– Всё равно слепые.
– Ой, здорово как! – поболтав уставшими ногами в воздухе, пошевелив онемевшими пальцами, Катерина вздохнула. – Хочешь сказать, что прямо так сразу и догадался? Не поверю. С косметикой и причёсками… Мы же даже духи и шампуни поменяли, медвежонок сейчас прямо воняет розовым маслом…
– Ну, ты тоже не постеснялась. – Замерев от удовольствия наконец-то казаться без обуви, изысканно-лёгкой лишь с виду и на вес, а на деле причинявшей не меньше мук, чем испанские сапоги Святой Инквизиции*, парировала старшая сестра.
– Я вас различу, хоть литры на себя вылейте. – Фыркнул Алек и приобняв Елену за талию, кивнул всё ещё застывшей в сидячем положении младшей дочери. – Ну что пошли нормально кушать, наша королева?
– Пошли…
Настоящее. Мистик Фоллз.
Остановившись в дверях, он вот уже несколько секунд вглядывался в Катерину. Девушка сидела у небольшого столика, низко склонив голову, и что-то быстро печатала, время от времени кидая короткие взгляды на списки разложенные перед собой. С волосами собранными в простой узел, в глухом, чёрном платье Кет казалась ещё более хрупкой и напряжённой, чем обычно. Словно натянутая тетива – дёрнешь сильнее положенного – лопнет. Переступив через порог, мужчина негромко окликнул:
– Катерина…
Резко вскинув голову, брюнетка от неожиданности вцепилась пальцами в край стола.
– Зачем ты здесь?.. – На кратчайшее мгновение глаза девушки озарила горькая радость, но прежде, чем Майклсон успел это заметить, она погасла. Равнодушно пожав плечами, Кет поднялась на ноги, начав сортировать списки стопочками. – Узнать когда прощание с Алеком? Сегодня вечером в похоронном доме.
Давая ей время собраться с силами и освоиться с его присутствием, Элайджа выдержал секундную паузу, про себя отметив, насколько осунулось за эти несколько дней, которые они не виделись, лицо Катерины. Румянец сменился смертельной бледностью, под казавшимися теперь огромными глазами синели круги, а всегда пухлые, яркие губы почти выцвели. Борясь с прежним желанием обнять её, проснувшимся тогда на крыльце особняка, да так и оставшимся с ним, Элайджа стряхнул оцепенение и быстрым шагом пересёк гостиную, протянув руку.
– Катерина, мои соболезнования. Твой отец…
– Которого ты собирался смешать с грязью несколько дней назад? – По-прежнему бесстрастно уточнила Кет. – Впрочем, сейчас неважно. Спасибо. – Она пожала его ладонь, после чего снова села на свой диванчик, вертя в руках первый попавшийся карандаш.
– Что бы я ни собирался делать, и какие бы отношения у нас с тобой ни сложились, это не отменяет того, что он был замечательный человек, – неожиданно серьёзно ответил Майклсон. Он бросил короткий взгляд на стол, заваленный бумагами. – Чем ты занимаешься?
– Мелочи, – Катерина опустила глаза, разглядывая свои руки на коленях. Элайджа вроде не подавлял её, но сейчас она чувствовала себя странно неуютно. Хотя, что
«Намёк на то, что мне стоит убраться восвояси, кошечка?» А его внимание уже переключилось на другую деталь, которой Элайджа не заметил сразу.
– Что с руками? – Присев на корточки перед диваном и без предупреждения взяв её ладони в свои, мужчина стал рассматривать рваные, до сих пор кое-где сочащиеся царапины. – Отдай. – Аккуратно выхватив карандаш, очертил контур её пальцев. – Как ты их получила?
– Какая тебе разница?! – Она спрятала руки за спину и поджала губы. Спокойный чёрный взгляд скрестился с мятежным янтарно-карим. Наконец, со вздохом вновь положив ладони на колени, Катерина устало пробормотала: – Случайно. Я же сказала, у меня много дел…
– Когда вы с ним виделись в последний раз, кошечка?
Прежде чем успеть понять, что отвечать не стоит, и его это не касается, у Кет непроизвольно вырвалось тихое:
– Больше трёх месяцев назад.
– Всё ясно…
Теперь он знал, что её мучает. Лицо Кетрин исказила полная презрения усмешка,
– Вряд ли. – Но грубость тут же нивелировалась маской равнодушия. Хотя сейчас Элайджа бы предпочёл откровенное хамство. – Впрочем, теперь не стоит предаваться рефлексиям, и я уже сказала, что много д…
– Важно. – Прервал её Майклсон, не самым нежным образом потянув за плечи вперёд и вынуждая смотреть себе в лицо. – Алек не хотел бы, чтобы ты казнилась. Сделанного не воротишь, нужно идти дальше.
– Отвяжись. – Он почувствовал, как напряглось под руками её тело. – Ты не можешь знать, чего хотел отец, и не можешь знать, чего хочу я…
– Отчего же? – Задумчиво прищурившись, Элайджа поднялся сам, поставил Катерину на ноги, по-прежнему не отпуская её плечи, и не разрешая отвести взгляда. – Знаю, и знаю прекрасно. Твой отец мечтал о вашем с твоей сестрой счастье, большой семье, которая у вас когда-нибудь будет, внуках… А ты ничего не исполнила. – Майклсон говорил предельно-чётко, акцентируя каждое слово. – Ты опоздала на этот поезд, Катерина, и опоздала навсегда.
Это было слишком. Побелев как простыня, Кет зашаталась, на секунду Элайдже показалось, что он перегнул палку и вместо того, чтобы расплакаться, она сейчас просто упадёт в обморок.
– Убирайся, я не… – Брюнетка осеклась и сглотнула, справляясь с подступающими рыданиями. Боль тугим обручем охватившая голову, стала окончательно сводить с ума, перед глазами заплясали чёрные точки. Кет даже не поняла, что держится на ногах, практически повиснув на мужчине рядом.
– Катерина, – видеть её искажённое лицо было невыносимо, но вырывать эмоции нужно было любым способом. Он уже понял эту черту характера Кет. Не умевшая оценивать чувства, она либо решала здесь и сейчас, либо оставалась в лапах парализующей неуверенности, и бежала, порой бежала буквально, прячась от своих бед, и в итоге убивая сами переживания. Эффективно, но здесь ей самой не справится – слишком многое значил Алек… – Ты не должна так мучить себя. – Подхватив за талию брюнетку, невидяще глядящую перед собой, он опустился на диван, усадив её на колени. Едва касаясь, провёл ладонью по щеке Катерины. – Ты же совсем ещё молоденькая девочка, никто не виноват, что вы с Еленой поздние дети и не успели создать семьи.