Приказано поступать по совести

Елисеев Сергей

История принимала неожиданные обороты. Но что бы за оружие не находилось в аэропорту, американцы вгрызаются в аэропорт зубами, чтобы добыть его. В таком случае очевидно одно - оружие ни за что не должно им достаться.

– Полковник знает, что он делает. Я верю в это.
– спустя минуту молчания сказал Сержант.

Гуляев знал немного. А потому всё, что оставалось сержанту - лишь слепо довериться комбригу. Но также сержанта не покидало стойкое ощущение того, что кроме самого полковника Белозёрова вообще никто не знает о том, что находится в аэропорту. Ясно лишь то, что это оружие - нечто принципиально новое и доселе неизвестное. Иначе полковник не стал бы бросать в огнище пожара целые отряды молодых парней, лишь бы защитить Директиву-33 от американцев. Он бы так не поступил никогда.

Неожиданный вопрос

рядового Максименко вырвал сержанта из размышлений:

– Парни...вы жалеете, что всё сложилось так?

Какое-то время ушло на размышления. Первым ответил сержант, и по изумлённому взгляду Ивана было понятно, что подобного ответа он никак не ожидал:

– Не жалею.
– тихо сказал Гуляев.

– Но почему?! Столько крови пролилось! Погибли тысячи!
– воскликнул Мельник.

– Вы учили историю, пацаны?
– спросил сержант у Олега с Иваном.

– Немного.
– ответил рядовой Максименко.

– Тогда ты должен знать, что привело к падению сначала Римской Империи, а потом и Византии.

– Э-э-э-э...
– замялся Иван.

– Когда народ бесконечно богатеет, он улучшает качество своей жизни и уровень комфорта, в следствие чего он перестаёт сталкиваться с трудностями. А когда человек перестаёт сталкиваться с трудностями, он неизбежно заболевает праздностью, развратом, ленью и глупостью. И только шоковая терапия способна спустить его с небес на землю и развеять его чванство и мнимое превосходство. Вот так и с нами. Мы заигрались в хорошую жизнь, и как следствие, цивилизация начала вырождаться. Мы никак не могли ужраться благами и упиться свободой, и, как итог, общество начало пожирать себя изнутри. Безразличие, человеческое зло, лень, разврат, узколобие и тупая покорность перед теми, кто посмел себя назвать нашими хозяевами. Мы оказались готовы присягнуть на верность кому угодно, лишь бы продолжать жрать и пить. Так не могло больше продолжаться. Сегодня в нашем городе развернулось противостояние цивилизаций. Именно отсюда начнётся возрождение человечества! Именно здесь начнётся построение единого, справедливого мира! И построен он будет на кровавой военной истории, потому что кровь и боль - единственное, что остаётся в памяти человека даже с неумолимым течением времени. Большая кровь есть начало нашего искупления. И все, кто сегодня погиб, будут служить для многих будущих поколений напоминанием о том, насколько сильно может человека развратить богатство и свобода.

– Что ты такое несёшь?!
– с негодованием в голосе вопросил Иван, однако в тоне его звучало сомнение.

– Поверь мне, Макси, - дружелюбно улыбнулся сержант, - я знаю, о чём говорю. Я ведь в армии служу не по призыву. И это отнюдь не потому, что я мечтал всю свою жизнь положить на защиту Молдовы...

– Тогда почему же?
– спросил Мельник, сгоравший от интереса, хоть и пытавшийся не подавать виду.

– Мой отец - бизнесмен, из тех, кто ещё давно поделили между собой весь средний бизнес в городе. Я учился в частной, престижной школе. Всё моё окружение, все те, кого я считал друзьями - сплошь отпрыски высшего общества. Дети политиков, бизнесменов, адвокатов и менеджеров. С раннего детства я думал, что вся моя жизнь, всё что меня окружало, было пропитано некоей исключительной романтикой. А потом я увидел, как оно всё на самом деле. За дорогими ресторанами и роскошными особняками, за дорого одетыми, красивыми женщинами и пафосными мероприятиями скрывались ночные клубы, разврат, наркотики, интриги и полное разложение человеческой морали. Я думал, что так и надо. Думал, что незачем лепить из себя святого, ведь все мы смертны, а Бог нас давно покинул, так почему бы не прожигать жизнь на полную катушку? Я пил, трахался, курил траву, не думая о последствиях и о том, что происходит за той чертой, что стала границей моего маленького хрупкого мирка. Но наступил тот момент, когда вся моя жизнь перевернулась с ног на голову. Однажды, гуляв по парку в центре города, я познакомился с молодым пацаном. Мы с ним разговорились, он оказался спортсменом, и я с удовольствием расспросил его о тренировках, ибо сам давно хотел начать заниматься. Он пригласил меня на тренировку, на что я охотно согласился. Так я впервые оказался в подвальной качалке.

Парни слушали Гуляева, затаив дыхание, и тот продолжал, не прерываясь ни на секунду.

– Для меня это была

словно бы другая вселенная. Никакого блеска, роскоши и гламура, всё по-настоящему, по-взрослому. Ржавое железо, затхлый запах подвала, магнитофоны с помехами, тусклое освещение, и теснота. Реальная школа жизни. Люди там были странными, неприятными и даже страшными для типичного представителя золотой молодёжи. И тем не менее, было в них что-то необычное, притягивающее. Когда же я решил к ним присмотреться, я всё понял. Это был мир без понтов, пафоса и показного величия. Это были простые люди, без спеси и высокомерия, они были никем, но каждый из них был живее тех, кто называл себя сливками общества. У них была душа, были чувства, были цели и смыслы. Они были теми, кто заслужил зваться людьми. И когда я это осознал, мне стало мерзко от того, насколько приторно-фальшивым было всё то, чем я себя окружил в последние годы. Насколько отвратительно и аморально вёл я себя, и как поощрял подобное поведение со стороны других людей...

– И ты решил смыться в армию, подальше от всей этой грязи?
– предвидя, в каком направлении будет развиваться история, спросил Иван.

– Именно.
– тяжело вздохнул сержант - Именно в армии, рядом с простыми пацанами, людьми из народа, я смог стать тем самым "настоящим" человеком. Без высокомерия, нарочитой загадочности и выпендрёжа. Я научился уважению, взаимовыручке и наконец-то понял, что братство - это то, что нельзя купить ни за какие деньги и драгоценности. Прошло три года. Один призыв отправлялся домой, другой прибывал в часть. И каждому из парней я благодарен по сей день за то, что именно благодаря ним я - тот, кто я есть сейчас. И вам, парни, я благодарен. Потому я и не жалею. Безусловно, всё могло закончиться не так трагично. Я мог не пойти в армию, мог грести бабло лопатой, мог уехать в Европу и продолжать жить припеваючи. Но это та прошлая жизнь от которой я отказался, и ни разу не пожалел об этом. Я не жалею, что всё случилось именно так. Потому что уж лучше я умру в неравном бою рядом с боевыми товарищами, чем скончаюсь от передоза в ночном клубе!

Воцарилось молчание. Запорхал снежок, завыл ветер, задувавший в окна редкие снежинки. Канонада гремела, не переставая. Операторы БПЛА не оставляли попыток обнаружить укрывшихся в доме бойцов, и посему дроны не переставали кружить вокруг многоэтажки. И вдруг, с улицы послышались голоса. Иван поднялся на колени и на четвереньках подполз к окну, осторожно выглянув наружу.

К дому стягивались отряды противника. Выходит, что-то выдало солдат. Быть может, дроны всё же смогли их обнаружить? А может, разговоры выдали их? Впрочем, какая разница?

Тут Иван понял, что он не жалеет. Он осознал, что Артём прав. Умереть в бою, сохранив солдатскую честь - большая награда. Макси взглянул на Олега. Вместе они прошли через многое. Жизнь парней была богата на запоминающиеся события, порой они видели правду и жёсткие вещи. Рядовому Максименко было жаль, что их история заканчивается так рано. Но в то же время он был счастлив, что они сделали всё, что зависело от них. Они исполнили приказ. Приказ поступать по совести. Они не бросили республику, не предали своих товарищей, и даже когда силы были неравны, всё равно бросились в самое пекло, чтобы спасти свой народ. И ежели душам их суждено усопнуть сейчас, то на небесах им уготован вечный покой.

С нижних этажей начали доноситься шаги. Парни передёрнули затворы автоматов, укрывшись за стенами у прохода на лестничную площадку. За спиной Ивана, прислонившись к стене, сидел сержант Гуляев, сжимая в руках пистолет. Топот всё нарастал.

– Для меня было честью служить с вами, парни...
– с тоской в голосе пробурчал Артём.

– Служу республике!
– ответил Олег, стиснув зубы.

– Служу человечеству.
– тихо добавил Иван.

Глава 26

24 декабря 2025 года, ночь.

Атаки дронов не прекращались на протяжении долгих часов. Винтокрылые птички раз за разом спускались с небес, дабы забрать наши жизни, но мы отчаянно бились, пуская к небосводу десятки пуль, в надежде, что хотя бы одна попадёт в очередной дрон, с треском лопастей нёсшийся по наши души.

Но с каждой минутой всё яснее становился тот факт, что победу нам не одержать. Патроны были не бесконечны, а моральный дух был всё ниже и ниже.