Приключения Филиппа в его странствованиях по свету
Шрифт:
— О! перестаньте, Филиппъ! закричала мистриссъ Лора. — Будьте великодушны, незлопамятны, благородны! Не будьте циникомъ и не подражайте, вы знаете кому!
О комъ она говорила, желалъ бы я знать? Посл молніи на глазахъ этой дамы сверкнули слёзы. По продолжительной привычк, я могу понятъ ея мысли, если она и не выражаетъ ихъ словами. Она думала объ этихъ бдныхъ, благородныхъ, простодушныхъ молодыхъ людяхъ и испрашивала небеснаго покровительства на нихъ. Я не имю привычки расхваливать своихъ друзей. Слабости этого друга я описалъ довольно добросовстно. Но напишу также, что онъ также мужественъ, веселъ въ несчастьи, великодушенъ, простъ, правдивъ.
Будучи пламенно влюблёнъ, нашъ пріятель былъ радъ воротиться къ лондонскому дыму и суматох. Онъ говорилъ, что туманъ вреденъ для его лёгкихъ. Онъ дышалъ гораздо свободне въ нашемъ большомъ город, чмъ въ той англійской деревеньк въ
— Вы наврно не предполагаете, чтобы мн хотлось быть принятымъ за француза, говорилъ онъ очень серьёзно. — Желалъ бы я знать, вздумалъ ли кто когда-нибудь быть принятымъ за француза?
Домъ и сердце Сестрицы были всё еще къ услугамъ молодаго человка. Мы уже давно не были въ Торнгоффской улиц. Филиппъ былъ слишкомъ занять своей любовью, чтобы много думать о своёмъ любящемъ друг. Сестрица, между тмъ, продолжала свою смиренную жизнь, весело, скромно, трудолюбиво исполняла свою обязанность и готова протянуть руку помощи многимъ падшимъ путникамъ на дорог. У ней въ дом была пустая комната, когда пріхалъ Филиппъ. Комната! Разв у ней не будетъ пустъ весь домъ, если онъ понадобится Филиппу? Но посл того, какъ мы видли Сестрицу въ послдній разъ, она также должна была надть чорное платье. Ея отецъ, старый капитанъ, отправился на вчный покой. Мсто его пусто въ маленькой гостиной, его спальная готова для Филиппа, пока Филиппъ останется. Она не показывала большаго огорченія о потер капитана. Она говорила о нёмъ постоянно, сдлала ужинъ для Филиппа и посадила его на мсто отца. Какъ она суетилась въ ту ночь, когда пріхалъ Филиппъ! Какой радушный пріёмъ сіялъ изъ ея ласковыхъ глазъ! Ея скромные волосы теперь посеребрились, но щоки ея похожи на яблоко; ея станъ былъ строенъ, проворенъ, лёгокъ, а голосъ, съ своимъ кроткимъ смхомъ и неправильнымъ выговоромъ всегда казался мн однимъ изъ пріятнйшихъ голосовъ на свт.
Очень скоро посл прізда Филиппа въ Лондонъ, мистриссъ Брандонъ постила жену смиреннаго біографа мистера Фирмина и об женщины имли сентиментальный разговоръ. Вс добрыя женщины, знаете, сентиментальны. Влюбленные, сватовство, милая бдность нжно интересуютъ ихъ. Моя жена въ то время начала писать длинныя письма миссъ Бэйнисъ, на которыя та скромно отвчала въ выраженіяхъ признательности за участіе, которое лондонская пріятельница принимала въ ней. Я видлъ по этимъ отвтамъ, что бракъ Шарлотты съ Филиппомъ принимался какъ дло ршоное обоими этими дамами. Он разсуждали о способахъ и средствахъ. Он не говорили о экипажахъ, брачномъ контракт, городскомъ и загородномъ дом, о деньгахъ на булавки, о приданомъ, и моя жена, соображая объ источникахъ дохода, всегда указывала на состояніе миссъ Шарлотты, которое, хотя конечно маленькое, сдлало бы довольно полезную прибавку въ доходу молодыхъ супруговъ.
— Пятьдесятъ фунтовъ въ годъ немного! Позвольте мн сказать вамъ, сэръ, что пятьдесятъ фунтовъ въ годъ сумма очень порядочная. Еслибы Филиппъ только могъ доставать самъ триста фунтовъ въ годъ, мистриссъ Брандонъ говоритъ, что они могли бы жить очень хорошо,
Вы спросите, мой милый другъ, возможно ли, чтобы люди могли жить четырьмя стами фунтами въ годъ? Какъ могутъ этимъ жить? Они пьютъ, дятъ, одваются, имютъ крышу надъ головами, стёкла въ окнахъ, и нкоторые изъ нихъ также добры, счастливы и хорошо образованы какъ ихъ сосди, которые богаче ихъ въ десять разъ. Притомъ, кром денежныхъ расчотовъ, эта любящая женщина твёрдо вритъ, что т, которые трудятся, будутъ всегда имть насущный хлбъ; а мущина знаетъ что эти разсужданія ему нечего оспаривать. Моимъ возраженіямъ и сомнніямъ жена моя противопоставляла первую любовь Филиппа въ его кузин, миссъ Туисденъ.
— Вы въ то время не возражали, сэръ, говаривалъ этотъ логикъ. — Вы тогда весело смотрли бы, какъ онъ сдлался бы несчастнымъ на всю жизнь, потому что вы думали, что денегъ было довольно и связи хорошія. Денегъ! очень счастлива миссъ Улькомъ съ своими деньгами! Большую честь принёсъ всмъ этотъ бракъ!
Мн незачмъ напоминать моимъ читателямъ несчастный результатъ этого брака. Обращеніе Улькома съ женой было пріятнымъ предметомъ разговора лондонскаго общества и въ лондонскихъ клубахъ, вскор посл того какъ эта чета соединилась брачнымъ союзомъ. Мы вс помнимъ, какъ Улькома обвиняли въ томъ, что онъ билъ жену, и какъ она убжала домой къ отцу съ подбитымъ глазомъ. Оба Туисдена такъ этого стыдились, что отецъ и сынъ перестали ходить къ Бэйдо, гд никто не сожаллъ о ихъ отсутствіи, кром одного человка, которому Тальботъ проигралъ
Не пойдётъ ли мистеръ Фирминъ навстить тётку въ ея несчастьи? Кто прошлое помянетъ, тому глазъ вонъ, думали нкоторые совтники Филиппа. Теперь, когда мистрисъ Туисденъ была несчастлива, ея сердце могло смягчиться къ Филиппу, котораго она любила прежде. Филиппъ былъ такъ великодушенъ, что навстилъ её, и нашолъ, что карета ждётъ ее у дверей. Слуга заставилъ Филиппа ждать въ скучной, хорошо знакомой передней, дерзко улыбнулся ему въ лицо и укладывалъ манто и равныя женскія принадлежности въ карету въ присутствіи бднаго брошеннаго племянника. Надо признаться, что этотъ визитъ былъ романическимъ усиліемъ Лоры примирить враговъ, какъ будто, моя душа, Туисдены пускали, когда-нибудь, къ себ человка бднаго или несвтскаго! Они жили въ постоянномъ страх, чтобъ Филиппъ не пришолъ занимать у нихъ денегъ. Какъ будто они давали когда-нибудь денегъ взаймы нуждающимся! За то Туисдены сдлали очень хорошее угощеніе для новаго лорда Уипгэмскаго и Рингудскаго, который царствовалъ по смерти своего родственника. Они были такъ любезны, что похали къ нему провести Рождество и раболпно поклонялись передъ сэромъ Джономъ Ринудомъ, какъ кланялись передъ покойнымъ графомъ. Старый графъ былъ тори въ послдніе дни своей жизни, и Тольботъ Туисденъ тоже былъ консерваторомъ тогда. Настоящій лордъ Рингудъ былъ также вигомъ. Это удивительно, какъ либеральны сдлались Туисдены посл двухнедльныхъ послобденныхъ разговоровъ въ Рингуд!
— Чортъ побери, говорилъ потомъ молодой Туисденъ въ своей контор: — надо же слдовать политик своей фамиліи!
И потомъ хвастался обдами, винами, роскошью, поварами рингудскими, какъ бывало при покойномъ дд. Всякій содержатель собакъ въ Лондон знаетъ, какъ собаки лаютъ и кидаются на бдныхъ подходящихъ къ воротамъ. Туисденъ отецъ и сынъ были этой собачьей породы и такихъ собакъ есть цлыя своры везд.
Если Филиппъ открывалъ передъ нами своё сердце и говорилъ откровенно о своихъ планахъ и надеждахъ, вы можете быть уврены, что онъ сообщалъ всё и мистриссъ Брандонъ, и никто на свт не старался быть ему полезнымъ такъ, какъ она. Пока мы говорили о томъ, что длать, эта женщина дйствовала для своего любимца. Она имла твёрдую союзницу въ мистриссъ Мёгфордъ, жен издателя Пэлль-Мэльской газеты. Мистриссъ Мёгфордъ давно интересовалась Филиппомъ, его несчастьями, его любовью. Эти дв добрыя женщины сдлали изъ него сентиментальнаго героя. Ахъ! еслибы он могли придумать какой-нибудь удобоисполнимый планъ, чтобы помочь ему! И такая возможность скоро представилась этимъ обрадовавшимся женщинамъ.
Почти во всхъ газетахъ на новый годъ явилось блестящее объявленіе объ изданіи въ Дублин новой газеты подъ названіемъ Шэмрокъ. Разумется, самые знаменитые ирландскіе писатели были приглашены въ сотрудники. Редакторомъ этого новаго журнала былъ приглашонъ Микаэль Кассиди, помощникъ редактора Пэлль-Мэлльской газеты. А если Микаэль Кассиди попадетъ въ Дблинъ, то почему же Филиппу не занять его мсто въ Пэлль-Мэльской газет? Кассиди, разумется, сообщитъ о своёмъ вакантномъ мст своимъ пріятелямъ, которые будутъ рады взять его жалованье до открытія другаго боле выгоднаго мста. Но какъ только мистриссъ Брандонъ узнала о вакантномъ мст, она ршила, что его займётъ Филиппъ. Мистриссъ Мёгфордъ всегда считала молодаго человка очень надменнымъ, но совершеннымъ джентльмэномъ, и быстро заразилась восторженными похвалами мистриссъ Брандонъ. Жена моя наняла карету, ваяла съ собою дтей, похала къ мистриссъ Мёгфордъ и начала восхищаться ея садомъ, дтской — всмъ что носило имя Мёгфорда. Любопытно было примчать, въ какой восторгъ пришли эти женщины, какіе планы составляли он, чтобы достать это мсто для Филиппа. Моя жена полагала, что мистриссъ Мёгфордъ очень желаетъ блистать въ свт.
— Не можемъ ли мы пригласить кой-кого изъ знати вмст съ Мёгфордами? сказала она мн. — Нкоторые изъ прежнихъ друзей Филиппа будутъ очень рады услужить ему, я уврена въ этомъ. Признаюсь, мы употребили эту хитрость. Мы ласкали Мёгфордовъ, льстили имъ для Филиппа, и да проститъ небо хитрость мистриссъ Лор. Признаться, мы дали обдъ. Мы пригласили самыхъ знатныхъ изъ нашихъ знакомыхъ для мистера и мистриссъ Мёгфордъ и просили Филиппа какъ можно лучше обращаться со всми гостями, приглашенными къ намъ. При моей жен левъ Фирминъ былъ ягнёнкомъ. Грубый и высокомрный въ обществ Филиппъ былъ самый смирный и смиренный человкъ съ тми, кого онъ любилъ и уважалъ. Онъ никогда не уставалъ играть съ нашими дтьми и хохоталъ за ихъ играми. Никто такъ не смялся надъ моими шуточками, какъ Филиппъ Фирминъ. Я думаю, что моя жена любила его за это благородное поощреніе моего остроумія. На этомъ званомъ обд я просилъ его быть очень вжливымъ со всмъ и не наступать на мозоли никому.