Прикосновения зла
Шрифт:
Сон навалился, как упавший с горы камень, придавил поморца к кровати.
Холодная тьма обступила со всех сторон. Стало трудно дышать.
Из мрака начали медленно проступать силуэты незнакомого города — какой-то северной дыры, где постройки возводили из дерева, а не из камня.
Вместо привычной нобилю булыжной мостовой вниз по улице тянулся бревенчатый настил.
По нему, тревожно озираясь, шла закутанная в т"eплый, шерстяной плащ рабыня.
Мэйо зачем-то увязался за ней,
Скоро поморец ощутил присутствие кого-то третьего, он крался в тенях домов.
На затылке нобиля зашевелились волосы. Мэйо ощупывал пояс, но не находил никакого оружия — ни ножа, ни кинжала, ни меча.
Утробный рык из тьмы заставил поморца ускорить шаг.
Девушка, в очередной раз обернувшись, и вовсе перешла на бег.
Мэйо чувствовал: зло рядом. Это не человек и не животное, это Зверь.
Чудовище.
Монстр.
Стиснув кулаки, нобиль остановился и закричал:
— Отстань от неё! Я здесь! Давай, тварь, иди ко мне! Живо!
Бестия выскочила из темноты, пролетела над головой нобиля в невероятном по силе и высоте прыжке, и рухнула вниз, вонзив когтистые лапы в спину несчастной рабыни.
Девчонка завизжала, захрипела под тяжестью рвущей её твари.
— Не-е-ет! — заорал Мэйо и бросился спасать северянку.
Она уже не подавала признаков жизни.
Чудовище выедало её внутренности. На миг оно отвлеклось от кровавого пиршества, тряхнуло косматой головой.
Взгляды Мэйо и Зверя встретились. И нобиль завыл не своим голосом, потому что узнал в нём себя.
Глава третья
Когда Нереус проснулся, на столе уже стоял завтрак. Такой же обильный, как и вчерашний ужин.
Помня о предстоящей тренировке, геллиец решил ограничиться хлебом, козьим сыром и творогом.
Разложенные на блюде сладости и свежая выпечка пахли так соблазнительно, что раб не удержался — стащил с собой пару тёплых плюшек.
В это время Мэйо упражнялся с деревянным мечом на отсыпанной песком тренировочной площадке. Поморец делал быстрые выпады учебным клинком, рассекая воздух, и ловко балансировал, уклоняясь от ударов воображаемого противника.
Увидев спускавшегося по лестнице геллийца, нобиль махнул ему рукой.
Враз позабыв обо всем, Нереус бегом кинулся к господину.
— Добрейшего утра! — усмехнулся Мэйо, когда раб с повинной головой рухнул перед ним на колени. — Можно просто поздороваться со мной, безо всех этих патриархальных церемоний.
— Доброе утро, хозяин.
— Вставай и скажи, что ты прячешь в руке.
Нереус подчинился:
— Сладкие лепешки, господин.
Чёрные глаза нобиля хищно блеснули:
— Ты решил угостить меня?
Геллиец
— Как вкусно пахнет! Благодарю! М-м-м, наслаждение…
— Вы не успели позавтракать, господин? — набравшись храбрости, спросил Нереус.
— Я пью много вина перед сном. Утром раскалывается голова и во рту омерзительный привкус. В таком состоянии есть не хочется. Аппетит возвращается ближе к обеду, тогда можно устроить пир живота.
Геллиец с сомнением посмотрел на Мэйо. Как-то не верилось, что худой, будто палка, нобиль горазд набивать брюхо.
— Хотите ещё? — Нереус протянул ему вторую плюшку.
— Да!
— Может, принести вам с кухни что-то посытнее?
— Нет, пообедаем в полдень. Сегодня отец придёт наблюдать за нашей тренировкой.
Геллийца охватило волнение:
— Хозяин, как мне надлежит поступить? Сражаться в полную силу или только принимать ваши удары?
— Тебя заставляли изображать столб для битья?
— Да. Это приучает терпеть боль и не закрывать глаза во время поединков.
Лицо Мэйо вмиг сделалось злым:
— Хотел бы я поставить здесь идиота, что выдумал это скотство, и проверить, как хорошо он терпит боль, не закрывая глаз!
— Он — свободный человек, — вздохнул Нереус. — С ним нельзя так поступать.
— Мне — можно, — улыбка поморца превратилась в подобие оскала. — Это Гартис Два Подбородка, верно? Он измывался над тобой?
Нереус издал короткий смешок:
— Меткая кличка, господин. Я бы никогда не осмелился произнести такое вслух.
— Вот жирная скотина! Придётся заняться его воспитанием.
Геллиец решил, что это шутка, и не придал значения дерзким словам хозяина:
— Мне встать в оборону?
— В нападение, — резко произнес Мэйо. — И никаких поблажек. Ясно?
— Хозяин, — взмолился Нереус. — Пощадите! Что со мной будет, если я поцарапаю вас или поставлю синяк?
— Я узнаю, где допустил ошибку в защите, и впредь стану внимательнее.
Невольник попл"eлся за рудисом. Сердце бешено колотилось.
Геллиец живо представлял себя у позорного столба и гуляющий по спине кнут.
«Высекут, — подумал раб. — За каждую царапинку на н"eм до костей раздерут…»
— Эй! — крикнул Мэйо. — Ты чего скис?
— Жду вашего сигнала, хозяин.
— Давай! Повеселимся! Ну, геллиец! Покажи, на что годен!
Нереус изобразил атаку, вяло отбил несколько выпадов и, подпустив нобиля ближе, принял грудью его рубящий удар.
Мэйо не обрадовался победе.
Отшвырнув тренировочный меч, он вцепился в тунику островитянина: