Прикосновения зла
Шрифт:
Он сунул палку в уличный светильник и пламя охотно перекинулось на сухое дерево.
Вернувшись к толстяку с факелом в руке, молодой поморец вновь д"eрнул его за волосы и ткнул в лицо огонь.
— Смотри, гнида! — приказал Мэйо. — Не вздумай закрыть глаза!
Гартис орал не своим голосом. Палач спалил ему брови и оставил ожоги на носу.
— Ты плохо терпишь боль, — Услышал работорговец. — А теперь прими наставление, вонючий ублюдок. Если мне донесут, что ты по своей прихоти и скудоумию издеваешься над невольниками, бьешь
— Да, — всхлипнул Гартис.
— Доброй ночи, почтенный.
Мэйо бросил тлеющую палку в ручей и растворился во мраке…
После бурной ночи Нереус проснулся с неспокойным сердцем. Йина безмятежно дремала на его плече.
Повернув голову, раб увидел полулежавшего на софе Мэйо. Нобиль придвинул столик поближе и лакомился остатками ужина.
— Господин, — позвал геллиец, желая убедиться, что вс"e происходит наяву.
Поморец призывно махнул рукой:
— Иди сюда.
Нереус выбрался из-под одеяла и, не прикрыв наготы, опустился на ковер возле ног хозяина:
— К вашим услугам, господин.
Мэйо скривил рот:
— Опять за старое? Поешь со мной. Нужно хорошенько набить желудок.
— Это необходимо для… отсечения плоти?
— Нет, — ухмыльнулся нобиль. — Просто ещё не скоро удастся как следует подкрепиться.
— Вы куда-то уезжаете?
— Вроде того. Не болтай. Ешь молча.
Вскоре и Йина очнулась ото сна.
Рабыня грациозно поднялась с кровати и, не спрашивая разрешения, уселась на край софы. Девушка прильнула к Мэйо, погладила его по волосам и щеке:
— Бедный мой… Опять измучен бессонной ночью…
Нобиль пот"eрся о её ладонь, поцеловал игривые пальчики:
— Не жалей меня. Так было нужно.
— Я знаю.
— Лучше скажи, что там сестра? Здорова ли?
Наблюдавший за странной сценой Нереус услышал незнакомые нотки в голосе господина и заподозрил, что это нечто большее, чем братская забота.
— С ней вс"e в порядке, — ответила рабыня. — Тревожится за вас.
— Напрасно. Я полон сил, идей и планов.
— Ваши ночные отлучки…
— Тс-с-с! — Мэйо поцеловал её, вынуждая смолкнуть. — Поведай лучше, ты обучила премудростям любви нашего скромника?
— Геллийский вепрь! — с придыханием ответила Йина. — В нём столько нерастраченного чувства!
— А как этот паршивец краснеет! — расхохотался нобиль. — Его застенчивость приводит меня в восторг!
Услышав слова хозяина, Нереус против воли зарделся до кончиков ушей.
— Вот! Погляди сама! — Мэйо указал на лицо невольника. — Горит огнём стыда!
Проглотив финик, поморец обратился к рабу:
— Послушай, Нереус. В любви нет ничего плохого. Она даёт нам силы жить. Так пишут мудрецы. Теперь ступай к себе. Помойся, смени одежду и жди сигнала.
Мэйо устало
— И ты иди, Йина. Хочу побыть один. Час-два передохнуть перед грозой.
Геллиец быстро глянул в окно: там голубело небо, ясное, без единого облачка.
Сидеть без дела было сущим мучением. Нереус изводил себя худыми мыслями. В итоге раб принял решение проследить за хозяином и выяснить о какой грозе шла речь.
Бродя по дому, геллиец случайно обнаружил рыдающую Йину.
Она забилась в закуток под лестницей, вытирая слезы подолом платья.
— Кто тебя обидел? — Нереус тронул девушку за плечо.
— Молодой хозяин… — всхлипнула Йина.
— Мой хозяин?!
— Молодой хозяин что-то натворил… Его отец в жутком гневе. Призвал… к себе для объяснений… Мне страшно за Мэйо!
Нереус побежал по ступеням наверх, запрыгнул на декоративную панель и ползком пробрался в нишу, через которую в покои главы семейства по праздникам сыпали благоухающие лепестки цветов.
Отсюда нельзя было что-то рассмотреть, но отчётливо слышались зычные голоса поморцев.
— Где ты был этой ночью? Отвечай! — грозно выкрикнул сар Макрин.
— Развлекался со своими рабами, — без запинки выдал Мэйо.
— Лж"eшь! Наглец!
— В чём ты меня обвиняешь?
— И у тебя хватает дерзости спрашивать?! Ты избил достопочтенного Гартиса, изуродовал его лицо, негодяй!
— Он подал на меня жалобу?
— Нет, Мэйо. Он сказал людям, что не узнал нападавшего. Но жене, разумеется, открыл правду! Эта мудрая женщина написала письмо твоей матери, умоляя оградить их семью от несправедливого преследования!
— Значит, ты до сих пор читаешь её почту?
Удар кулака по столу заставил Нереуса вздрогнуть.
— Не твоё дело! — проревел сар Макрин. — Говори! Сейчас же! Зачем ты искалечил Гартиса?
— Я не помню.
— Врёшь! Смотришь мне в глаза и бесстыже врёшь.
— Это всё болезнь. Наверно, я снова ходил во сне…
— И хлестал горящей палкой почётного члена городского совета! Оскорблял его! Грозился убить!
Мэйо не спешил с ответом.
— Я устал от этих диких выходок, — Макрин заговорил чуть тише. — Убирайся прочь, к скоту. Неделю будешь жить в конюшне, трудиться наравне с рабами, есть ч"eрствый хлеб. Позор семьи!
— Это всё, отец?
— Я поручу вилику следить за тобой. Решишь отлынивать от работы, всыплю плетей.
— Теперь могу идти?
— Да, можешь. Подальше с моих глаз.
Нереус выполз из ниши, спустился в коридор и побежал за хозяином. Тот вышел отдышаться в крытую галерею.
— Мой господин!
— Чего тебе? — с улыбкой спросил Мэйо.
Он выглядел усталым, но ничуть не расстроенным.
— Вы проделали это всё с почтенным Гартисом… из-за меня?
— Убил двух птиц одним камнем. Теперь отцу как минимум неделю будет не до твоих яиц.