Прикосновения зла
Шрифт:
Оба невольника упали на песок, но лихтиец оказался сверху.
Он тяжело дышал, уже потратив немало сил.
Уперев колено в плечо Векоса, меченосец заломил ему руку.
Взгляды бойцов встретились.
Гладиатор знал, что у соперника два пути: или отпустить, или сломать.
Обоим нужна была победа.
Нереус отпустил.
Понимая, что совершает ошибку, о которой вскоре может крепко пожалеть.
— Вставай, — сказал геллиец.
Векос поднялся.
И его словно подменили.
Внутренний
Гладиатор обрушился на лихтийца: бил по лицу, в шею, в грудь.
Согнул.
Прош"eлся коленом в пах, в печень, в ухо.
Боль ослепила и оглушила меченосца. Он пробовал уклониться, закрыться руками, но ничего не получалось.
Островитянин упал разбитым лицом в песок.
— Вставай! — прохрипел спатарий.
Нереус с трудом поднялся и снова принял на себя огромное количество ударов.
Он упал. На зубах скрипел окровавленный песок.
— Вставай!
Геллиец попытался… Руки почти не слушались. Перед глазами вс"e плыло и двоилось.
— Вставай! — повторил Векос и с размаха пнул соперника в живот.
— Убей! Убей! Убей! — скандировала толпа.
— Зачем ты сюда полез? — сквозь зубы процедил гладиатор.
Он вцепился в волосы лихтийца, потянул вверх, показывая зрителям его искаж"eнное болью лицо.
Нереус выдавил улыбку, но получилась жуткая гримаса:
— Е"e… зовут… Виола…
Векос поставил его на ноги, развернул и придержал за плечи.
Два невольника замерли нос к носу.
— Красивая?
— Очень…
— Бей лбом, — посоветовал гладиатор.
Нереус двинул ему головой в переносицу. Коротким ударом навесил в печень.
Третий, завершающий выпад пришелся на горло.
Хрипя, Векос повалился на бок.
— Убей! Убей! Убей!
Гладиатор вытянул указательный и средний пальцы, прося решить его судьбу.
Чувствуя, что дело плохо, геллиец постарался его поднять:
— Вставай, вставай скорее… Они не пощадят.
— К Мерту…
— Вставай!
Нереус обнял спатария, упрямо потянул его вверх:
— Пожалуйста… Я не хочу лишать тебя жизни.
— Торжествуй… Они это любят…
Лихтиец отпустил гладиатора. Шатаясь, направился к толпе.
Обезболивающее помогало сохранять ясность сознания.
— Боги милосердны! — крикнул Нереус. — Все до единого! Даже Паук! Я был в его храме!
Голоса зрителей стихли.
— Даже Паук! — повторил меченосец. — Мой хозяин — тлан, хранитель ихора. И я не встречал никого добрее, чем он. Потому что боги милосердны! Разве вы не хотите быть, как они?! Вы просите давать вам, а не отбирать! Так не отнимайте сами! Не отнимайте жизнь! И уподобитесь богам!
Нереус услышал аплодисменты, которыми было принято награждать талантливых ораторов.
Немногочисленные женщины замахали платками.
Мужчины
— Отпусти! — заорал кто-то и другие подхватили.
— Отпусти! Отпусти! Отпусти!
Главный распорядитель посмотрел на рабов, на гомонящую толпу, и принял решение:
— Во славу богини Аэстиды, покровительницы этой недели года… Помилован!
Его слова были встречены всеобщим ликованием.
Нереус отдал себя толпе. Нашлось немало желающих собрать пот и кровь одержавшего победу бойца.
Отец Лауры с трудом пробился к парню, отв"eл его в сторону и помог одеться.
— Экий ты… — бурчал мужчина. — И драться, и говорить мастак.
— Хозяин давал мне книги. По риторике, — лихтиец достал из сумки мазь и нан"eс на саднящую кожу.
— Отлежаться тебе надо. Крепко ведь досталось…
— Кости целы, только зуб поломал… Ерунда. Попью лекарства и буду лучше прежнего.
— Обопрись на меня. Дойдем как-нибудь. Лаура бульон сварит…
— Мой выигрыш? Отдали?
— Да-да, — хмыкнул мужчина. — Напихали тебе полную сумку бумажек. На них печать с птицей.
— Хорошо.
— Лучше б деньгами взял. Это какая сумма? Дом купить можно.
— Мой дом там, где хозяин.
— Чудной он у тебя… И правда, с виду человек, а начинка другая.
— Завтра он всем покажет… Свою начинку, — радостно заявил раб.
Глава двадцать восьмая
Ливий мерил шагами кубикулу, сердито бормоча под нос ругательства. После обильных возлияний на пирушке голова раскалывалась от боли.
Он рассчитывал получить добрые вести о победе Векоса, подсчитать выигрыш и спокойно лечь спать.
Но судьба распорядилась иначе…
Едва на небе забрезжил рассвет, к другу заглянула Като.
— Что-то не так? — спросила блондинка, зябко кутаясь в полупрозрачный плащ.
— Всё не так, — в голосе нобиля послышались нотки отчаяния.
— Рассказывай.
— Твой… Наш гладиатор проиграл!
— Этого не может быть.
— Он проиграл, Като.
— Почему? Я же обо вс"eм договорилась. Противник…
— Противник был другой, — мужчина рухнул в кресло.
— Кто?
— Геллийский сопляк, таскавшийся хвостом за поганцем Мэйо.
Вдова слегка побледнела. Эта новость стала неожиданным ударом.
— Сын Макрина, чокнутый недоносок, обв"eл меня вокруг пальца, — продолжил Ливий. — Он жрал и пил возле меня, а его раб в это время бился в яме.
— Он сумел одолеть Векоса?
— Представь себе. Разыграл целый спектакль. Толпа чуть ли не на руках вынесла его с песка!
Като присела на заваленную подушками лавку:
— Где сейчас этот мальчишка? Нужно его допросить.
— Так и не вернулся. Его ув"eл какой-то бородач.