Процентная афёра
Шрифт:
– Но что, если я не хочу выходить замуж, Сид? Что, если мне, кажется, больше по душе быть женой офицера или джентльмена-фермера?
* * * *
Разрази оспа обоих братьев Мейнверинг, думала Сидни, разорвав еще одну записку виконту. Черт побери сладкоречивого распутникa, который мог задурить голову порядочной девушкe, и черт побери его младшего брата.
Она попробовала другой лист бумаги. Она даже не могла определиться с приветствием! Дорогой лорд Мейн или Мой дорогой лорд Мейн? Дьявол! Где был проклятый мужчина, когда она нуждалась
Достаточно унизительно, что ей понадобились его деньги; еще хуже, ей потребовалось его имя для входа в издательство. Теперь она нуждалась в совете опытного человека, и проглотить все уничтоженные ею страницы для нее было бы легче, чем проглотить гордость. Она не хочет видеть его, сказала она себе, просто ей нужно увидеть его. А он не приходил. Она начала снова: Вашa светлость.
* * * *
Форрест Мейнверинг презирал сплетни. Он ненавидел их еще сильнее, если упоминалось его имя. Он пробыл в городе не более двух часов, когда сплетни догнали его. Что-то o его prot'eg'e мисс Латтимор, ясное дело, но в какой степени - черт ее подери!
– даже Сидни может попасть в мемуары генерала? Ему понадобился еще один день, чтобы выследить своего друга Мюррея в кафе, прежде чем он получил ответ. Частичный ответ, в любом случае.
На следующее утро он отправился на затяжную прогулку верхом. Позже он боксировал в клубе Джентльменa Джексона. После завтрака в Уайтсе он победил Бреннана в фехтовальном матче в Довиле. Теперь он чувствовал, что готов встретиться с мисс Сидни Латтимор. Он был слишком истощен физически и умственно, чтобы потерять самообладание или контроль.
Он не рассчитывал на радость, написанную на ее лице, когда она спустилась вниз по лестнице, чтобы приветствовать его, божественная в зеленом муслиновом платье, которое развивалось над ее округлыми конечностями. Его предательское тело преодолело истощение и оказалось на высоте.
– Вы пришли!
– Oна просияла, потому что не удосужилась отправить записку.
– Должно быть, вы знали, что мне нужен ваш совет.
Ее улыбка заставила его почувствовать себя слизняком, который так долго откладывал визит. Черт, он отложил бы его на всю жизнь, чем завязывaть себя в такие узлы, как этот. Тем не менее, он стряхнул ворсинку с рукава и протянул самым безразличным образом:
– Неужели неукротимая мисс Латтимор наконец-то осознала необходимость проконсультироваться о чем-либо с более мудрыми головами.
Она хихикнула над его чопорными манерами, и его решимость держать ее на расстоянии пропала. Не обращая внимания на ее сопровождающего (генерал крепко спал в своем инвалидном кресле), Форрест сел на диван рядом с ней, а не напротив на стуле. Он положил руку на спинку, где мог коснуться затылка, ее идеальной, изящной шеи. Что ниже слизняка? Он вздохнул, встал и переместился. Полируя свой лорнет, он поинтересовался:
– Это не может иметь какого-либo отношения к определенной рукописи, не так ли?
– Да. Видите
– То есть, как вы узнали? Я полагаю, что моя глупая сестра упомянула об этом лорду Мейнверингу.
– Она может и упомянула, но я узнал не так. Мне просто нужно было посетить свой клуб, чтобы услышать ваше имя - и мое - у всех на устах.
Сидни почувствовала необходимость осмотреть свои полусапожки.
– Я, ах, думала, что вам все равно. Понимаете, никто не стал бы говорить со мной иначе, а вы продемонстрировали ваше влияние, и это не было опасно, незаконно или скандально, так что не понимаю, почему вы возражаете.
– Я не то чтобы сильно возражал, крошка, скорее не понимаю, что вы пытаетесь осуществить. Никто не понимает.
Никто было ошибкой. Сидни помчалась вскачь:
– Что здесь такого сложного? Я пыталась опубликовать мемуары генерала и сначала получaла только оскорбления - с вашим именем или без него. Если некие люди так быстро сообщили вам, что я спекулирую на нашем знакомстве, приношу извинения, поскольку вы, кажется, не очень довольны. Но ведь вы никогда не бываете довольны, не так ли? Ваши знакомые должны были также упомянуть скверный прием, который мне оказали. Если эти издательские джентльмены хотели денег, им следовало открыто сказать, как мистер Честертон, вместо того, чтобы злословить о труде генерала.
Как обычно, имея дело с мисс Сидни Латтимор, виконт чувствовал, что упускает что-то решающее. Возможно, он слишком внимательно следил за ее губами и не слышал важные факты. С другой стороны, он всегда верил, что ей не хватает чего-то важного в мозговой коробке.
– Погодите, Проказница. Я поговорил с Мюрреем, и он высоко оценил записки генерала.
– Вы знаете мистера Мюррея?
– Да, он мой близкий друг. Он хотел расспросить меня о рукописи, зная, что я заинтересован в этом проекте. Он очень хотел поговорить с генералом или найти кого-нибудь, кто мог бы закончить труд.
– З-закончить?
– Цвет стек с лицa Сидни, оставив россыпь веснушек на ее носу.
– Вы имеете в виду, что не прочли записки, глупышка? Вы пытались продать книгу, которую никогда не читали?
– Я прочитала первые несколько страниц. Не было времени, и я все равно знала все приключения. Первая глава была полна сухими, как пыль, деталями.
– Тогда вам не понравилась бы остальная часть книги, Проказница, потому что все главы, по сути, были одной и той же главой! По словам Мюррея, некоторые уделяли больше внимания битвам, некоторые - взглядам других генералов. Но они были одной и той же главой!
Сидни не поняла. Она кусала губы, что заставляло его отвлекаться. Форрест встал и повернулся к ней спиной, чтобы осмотреть дрезденскую пастушку на камине.
– Генерал, похоже, был перфекционистом, а не писателем. Он не мог заставить факты раскрываться захватывающими историями, что он рассказывал своей внучке, но продолжал пытаться. Вновь и вновь. Мюррей говорит, что он справился бы с небольшим руководством. Сейчас уже слишком поздно, не так ли?
– тихо спросил он.
Сидни только кивнула.