Проект Re. Начало
Шрифт:
Даже если не рассматривать все «прелести» и способности самой Мияко, иначе говоря, то, что она сама по себе очень ценна, так ещё остаётся то, что она из богатого и влиятельного рода, который точно даст очень большое приданое.
Так что его ответ на такое очевиден.
– Согласен! – опередил он мои мысли, стоя с безумно довольной улыбкой, на которой будто было написано «самый счастливый человек на земле». – Мори-сан, вы ведь не возьмете свои слова обратно?
– Нет, я готова подтвердить всё ранее сказанное, если… – сделала она паузу, – ты заставишь наших одноклассников не вмешиваться до истечения
– Идёт, – не раздумывая, ответил он, протянув руку вперед.
Мияко, в свою очередь, сделала аналогичное движение, и они пожали руки, после чего… на её лице расплылась такая улыбка, от которой даже мне стало немного жутко. Что же до остальных, видящих сие… они, мягко говоря, были шокированы. И самым ошарашенным был Кавано, улыбка которого слетела в мгновение ока.
– Пошли, – сказала мне Мияко, разорвав рукопожатие, после чего развернулась и направилась делать второй и по совместительству решающий ход в этой партии.
Я же напоследок взглянул на поражённых этой выходкой людей и уже после этого направился вслед за начавшей отдаляться в сторону класса «B» Мияко.
– Вы же всё слышали? – спросила она у самой большой группы, хотя это было больше похоже на констатацию факта.
Группа, состоящая из двенадцати человек, растерялась, и в ней не сразу нашёлся тот, кто мог бы вести диалог.
– Да, – ответил один из парней. Этот парень один из тех, кто был первого апреля в магазине. Даже учитывая свою посредственность, он вышел вперед и начал говорить, если не за класс, то за всю собравшуюся вокруг него группу. Поразительная уверенность в себе.
– Как вам такая идея: не бегать друг за другом, а сразиться в честной схватке? Два против сорока, заманчиво звучит, не так ли?
– И зачем нам на это соглашаться?.. – неуверенно спросил он, ожидая подвоха.
– А затем, что, может, вы мне и подпортите жизнь, если не согласитесь, но и сами от этого ничего не выиграете. А теперь подумайте все, – обвела она глазами каждого участника группы, – у вас будет шанс быстро убрать меня и Акиру, если накинетесь на нас все вместе. Зато если у меня ничего не выйдет из-за того, что вы ушли в глубокую оборону, я начну уже вместе со своими постепенно топтать вас наверняка.
И я знаю, что у вас нет таких сильных бойцов, которые могли бы противостоять мне в честном бою, так что шансов на победу у вас крайне мало, если вы не захотите попробовать убрать меня быстро, – навязывала она им свои мысли.
– Это всего лишь экзамен, уж как-нибудь переживём, – влезла девушка из этой же группы.
Мияко повернулась к ней.
– Ну да, переживёте-то точно, только вот между жизнью и выживанием – огромная разница. Так что как следует подумай над тем, как тебе каждый день придётся вставать к первому уроку за несколько часов до его начала, после второпях принимать душ и начинать краситься, забыв о том, что такое завтрак. А после ещё кричать на своего водителя, который будет стоять два часа в пробке, из-за чего тебя и вовсе могут отчислить.
Девушка уже открыла рот, желая что-то сказать в ответ, но в итоге, промолчав, закрыла его и отошла в сторону, отведя взгляд.
– Ну так как вам? Хотите испытать удачу и попытаться совместно одолеть меня и Акиру?
Вся группа молчала,
– Ладно, дадите ответ перед началом, – отмахнулась она и пошла в сторону, где было меньше всего людей.
Я же направился следом за ней и, отойдя на достаточное расстояние от любопытных ушей, спросил:
– Можно было обойтись и без пари, зачем этот лишний риск?
«Да, я уверен, что если бы она постаралась, то смогла бы выиграть условные десять-пятнадцать минут форы, во время которой вряд ли кто-то из одноклассников стал идти против остальных и, главное – против Мияко».
– Потому что, не делая ставки, ты ничем не рискуешь, очевидно же.
– И что же в этом плохого?..
– В скуке. Во всепоглощающей скуке, которая будет разъедать, стоит перестать рисковать…
За десять минут до начала экзамена к нам, мирно отдыхающим на траве, подошёл тот самый уверенный в себе парень, с которым вела разговор Мияко.
– Мы всё обсудили и согласны.
Мияко, до этого лежащая с закрытыми глазами, соблазнительно потянулась. Костюм подчёркивал её песочную фигуру с четвёртым размером бюста, тонкой талией и в меру сочными ножками. После этого открыла глаза и, оперевшись на локти, приподнялась.
Парень, наблюдавший за этим, даже слюну сглотнул…
– Рада это слышать, тогда встретимся в центре, я пойду сразу туда, – договорив, она вновь улеглась назад. – Ещё что-то? – не успев закрыть глаза, спросила она с ухмылкой у парня, что всё ещё осматривал её.
– Н-нет… – будучи пойманным на этом, ответил парень, резко развернувшись и направившись к своим.
И стоило ему отойти…
– Теперь ты понял, как это выглядит? – всё с той же ухмылкой спросила у меня Мияко.
– Это всё равно не объясняет, как ты это замечаешь, даже когда я нахожусь сзади…
– И смотришь на мой зад. Верно?
– Я такое не собирался говорить… – опроверг я её догадку.
Она лишь захихикала и улеглась обратно на траву с самодовольной улыбкой.
Глава 23
Когда до конца обозначенного нам часа оставалось пять минут, наши часы завибрировали, а двое учителей, стоявших около ворот, начали хлопать в ладоши, тем самым привлекая к себе внимание.
Почти сразу все ученики обратили на это внимание и стали собираться около учителей, и мы с Мияко – не исключение. И, естественно, стоило всем подойти, как началась… перекличка.
И только после неё последовало самое нужное.
– Как вы все могли уже заметить, шлем, предплечье, грудь, перчатки, пояс и ботинки в вашей броне перекрашены из черного либо в красный, либо в синий цвет. Это зависит от того, в какой вы команде: у класса «B» – синий окрас, у класса «G» – красный окрас. Именно благодаря этому фактору вы не будете путать союзников и соперников. Естественно, во время боя, в напряженной обстановке, не всегда есть возможность среагировать правильно, так что школа допускает возможность нанесения случайного вреда союзнику. Но, если школа заподозрит или вовсе уличит вас в том, что это было нарочно, – к вам будут применены меры наказания, определяемые школой, – объяснил сразу двум классам учитель класса «B».