Пророк, огонь и роза. Ищущие
Шрифт:
Несмотря на всю близость их отношений, Таик не доверяла ей, считая, что Агайя затаила на неё обиду за свою несбывшуюся мечту стать Верховной Жрицей. Теперь эта мечта могла быть исполнена, однако Таик, несмотря на всю свою ненависть к Даран, всё же считала её более полезной в делах управления государством и не спешила расставаться с ней — по крайней мере, до некоторой поры. Дело было и ещё кое в чём — в священной клятве, которую принцесса когда-то дала Даран — но об этом Таик предпочитала не вспоминать.
Госпожа Агайя же первым утренним указом получила должность Первой Советницы, но стало ли это достаточной для её честолюбия
— Ознакомьте меня с делами всех тех, кто был арестован сегодня ночью, — приказала Таик. — Особенно меня интересует господин Санья. Я желаю досконально разобраться в его истории.
Она знала, что у Хайнэ Саньи был только один брат — приёмный, в жилах которого не текло ни капли божественной крови, и поэтому не испытывала по отношению к Хатори той ненависти, которую питала к остальным членам этой семьи, но после слов Онхонто она не могла оставить всё на самотёк.
Госпожа Агайя вернулась к ней через час с докладом, закончив который, добавила:
— Что же касается господина Хатори Санья, то я осмелюсь предложить вам поговорить о нём с одним человеком, который заинтересован в его деле не меньше Светлейшей Госпожи.
— И кто этот человек? — спросила Таик резко.
— Мой брат.
— Твой брат? — Императрица криво усмехнулась, вспомнив бледного молодого человека, которого сделала Главным Астрологом в угоду Агайе и вопреки существовавшим традициям. — И что же он собирается мне рассказать о господине Санье? Истолковать его гороскоп? — В звёзды она верила не больше, чем в силу жриц и в Богиню. — Почему это вообще его интересует?
— Он не любит этого человека, — помедлив, ответила госпожа Агайя.
— Что ж, пускай, — согласилась Таик. — Я встречу твоего брата в Зале Советов.
Несколько минут спустя она приняла Главного Астролога в окружении свиты.
— Осмелюсь просить у Вашего Величества личной аудиенции, — почтительно проговорил тот, опустившись на колени перед её креслом.
Таик подумала, что этот человек, хоть и прикрывается безупречной вежливостью, в глубине души своеволен, нагл и абсолютно не почтителен. В первое же свидание с взошедшей на престол Императрицей просить для себя особой привилегии говорить с ней с глазу на глаз?
Он явно думал о себе высоко.
Тем не менее, Таик исполнила его просьбу.
— Что ж, теперь говорите мне всё, что можете сказать, — потребовала она, оставшись с Главным Астрологом наедине.
— Господину Хатори Санья предъявлены два обвинения: переодевание в женщину и связь с вероотступниками, поддерживающими учение Милосердного, в доме которых он был обнаружен, — монотонно сообщил господин Астанико.
— Еретик? — задумчиво проговорила Императрица.
Она подумала, что предпочла бы видеть у столба на площади казней другого Санья, чистокровного, но, в конце концов, всё равно приятно будет увидеть, как корчится в языках пламени человек, который носит это имя.
— Что ж, значит, его судьба решена, — пожала Таик плечами. — Преступление против религии карается огненной казнью. Если он действительно виноват, то имя Санья его не спасёт.
— Ваше Величество, — Астанико, по-прежнему стоявший перед её креслом на коленях, вдруг вскинул голову. — Осмелюсь предположить, что господин Хатори невиновен.
Императрица
— Так вы его… защищать пришли?! — воскликнула она.
Всё это совершенно не согласовывалась со словами Агайи, и Таик почувствовала скорее изумление, чем гнев.
Но Астанико не ответил на этот вопрос.
— Имею смелость предположить, что господин Хатори всего лишь выполнял поручения своего брата, — твёрдо сказал он. — Я совершенно уверен в том, что это господин Хайнэ является последователем запрещённого учения Милосердного, а вовсе не его названный брат.
Таик оторопела.
Она вспомнила мысли, которые пришли ей в голову, когда она застала калеку в постели своего мужа. Наутро она отказалась от своих намерений, посчитав их смешными и глупыми, но ненависть по отношению к Хайнэ никуда не делась, подогреваемая в ней сразу с нескольких сторон.
— Есть ли какие-нибудь доказательства? — спросила Императрица глухо.
— Доказательств нет, — подтвердил её опасения Главный Астролог. — Разве что если… кто-нибудь из них двоих признается.
Таик молчала и думала разное. Думала о том, что больше всего на свете желала бы казнить Санью, любого из них, по обвинению в государственной измене, но также и о том, что это будет не так-то просто. Сжечь на костре рыжеволосого Хатори, который не является высокорождённым, и которого действительно застали в доме вероотступников — это одно, а сжечь чистокровного Санью, да ещё и на основании неподтверждённых домыслов — совсем другое. В таком случае она и впрямь рискует потерять всех своих сторонников из числа знати — всех тех, кто не рискнул примкнуть к Эсер Санье, а остался с ней.
— Госпожа, — вдруг позвал Главный Астролог, и глаза его странно полыхнули в полумраке, царившем в зале. — Позвольте мне быть обвинителем по этому делу.
Таик вздрогнула от неожиданности.
— Вам? Вам, мужчине? — с невыразимым презрением спросила она. — Да вы, очевидно, совсем потеряли разум!
— В древности были прецеденты, — поспешно проговорил Астанико. — Я читал исторические труды Верховной Жрицы Аста Аннан, в которых она упоминает, что должность придворного Главного Астролога ближе остальных к священному сану жрицы, и поэтому были случаи, когда мужчины, занимавшие это место, участвовали в судебных разбирательствах. Да, я знаю, что сейчас наука толкования звёзд находится в большом упадке, но позвольте мне доказать Вашему Величеству — и всему народу — что и в настоящем может сыскаться человек, который достоин чести быть наравне со жрицей, — он смиренно потупил глаза, а потом вдруг понизил голос. — Позвольте мне быть обвинителем по делу Хатори Саньи, и я постараюсь добиться того результата, которого желает Светлейшая Госпожа.
Таик замерла в своём кресле.
Негодование к самонадеянному выскочке, который к тому же посмел заявить, что знает, какого именно результата она хочет, боролось в ней с желанием погубить калеку. С желанием погубить всех Санья разом.
И это желание перевесило.
— Что ж, извольте, — медленно и глухо проговорила она. — Я подпишу указ. Если вы так уверены в том, что именно Хайнэ Санья — вероотступник, то докажите это. В противном случае не ждите от меня ничего хорошего.
— Смиренно благодарю мою Госпожу. — Главный Астролог вновь распластался перед креслом Императрицы.