Проще, чем анатомия

Нерода Маргарита

– Вы поймите, товарищ Кошкин, - тут же с горячностью отозвался Южнов, - у меня не просто дом отдыха, а лучший профилакторий Южного берега был! Никто никогда не жаловался, ни на еду, ни на постели, ни на отопление! Всю жизнь людям условия обеспечивал, а тут чисто поле, только бронхитам раздолье, да девчонки молодые, легонькие, тоненькие, дунь - и цистит на всю жизнь. Поморозим мы личный состав… Эх… - и начальник госпитального взвода придвинул к себе тарелку и с обреченным видом накинулся на кашу, так, словно именно она была во всем виновата.

А Кошкин продолжал свой рассказ, успевая

улыбаться всем женщинам сразу: “Если вдруг что по моей части, товарищи, милости прошу! Сделаем не хуже, чем в Москве. Честное слово, не придумаешь больше беды в полевых условиях, чем зубы больные. Это ведь хуже, чем ноги сбить”.

– Ну-ну, нашел, Аркадьич, чем завлекать женский пол, - усмехнулся на эту тираду Астахов.
– Кого в мирное время женщины боятся больше, чем мышей? А вашего брата! Я вас сам боюсь.

Кошкин от его голоса аж вздрогнул, всмотрелся в полумрак:

– Надо же - и ты, братец, здесь?
– искренне удивился он.
– Ну ей-богу, никуда от него не спрячешься, как есть шарик круглый. Я-то думал, ты на флоте где ни то… а ты на суше.

– Да вот, обмелел малость. Но ты смотри, не думай с нашими девчатами заигрывать. Они с нами приехали, стало быть - наша компания. Все очень просто, дорогая Леночка Николаевна, - обернулся Астахов к наблюдающей за их разговором Бойко и галантным жестом пододвинул ей кружку с чаем.
– Это не шарик, как некоторые думают, круглый. Это Крым на самом деле очень маленький. Вроде чемоданчика у командировочного. Всего-то четыре угла, в какой-нибудь непременно закатишься. И старого знакомого встретишь.

Разговоры прервал глухой разрыв, от которого, казалось, вздрогнул натянутый полог. Потом еще, и еще один. Вроде далеко, да не разберешь. Все смолкли, прислушиваясь.

– Сегодня как будто ближе, - заметил Кошкин и зачем-то застегнул ворот на оба крючка.
– Черт его поймет, такое ощущение, что ближе. И не вовремя.

– Что, - нахмурившись, спросил Астахов, - давно спать не дают?

– Спать тебе и так не придется.
– Кошкин бросил осторожный взгляд куда-то себе за плечо, в ту сторону, откуда вновь и вновь глухо долетали разрывы.
– До вас тут половины народа не хватало! Но ты понимаешь, братец, дело такое, зацепились мы как будто крепко. Ну, все прибывшие о том говорят. К канонаде привыкли. Ведь немец, гад, всю войну расписал по часам. Обстрел всегда в одно и то же время начинает. Хотел бы я знать, чего его сейчас-то припекло? Да и нас передвинули, не далеко, но от фронта...

Кошкин еще добавил, что неприятель войну ведет, будто колбасой торгует, раньше положенного лавочку не откроет и перерыв на обед сделает обязательно. Жаль только, на переучет, зараза такая, не закрывается. Но шутил напряженно, улыбался натянуто. Гервер подхватил полушутливый тон разговора и сохраняя все тот же невозмутимый вид, заверил всех, что наша артиллерия эту вражескую лавочку непременно закроет, и то, что от противника останется, можно будет смело списывать в утиль. На этом ужин с беседой и кончились.

Кошкин слегка приободрился и напоследок успел отпустить пару комплиментов поварихе Анне Тимофеевне. Хвалил ужин, хотя казалось бы, чего в нем такого, каша и каша.

После ужина последовала команда: закончить развертывание. Снаружи было уже темно, упала в какие-то полчаса быстрая южная ночь. Легко ориентируясь среди утонувших в темноте палаток, машин и не до конца вырытых укрытий, Ермолаев привел Раису в палатку, где развертывали перевязочную.

– Это операционно-перевязочный взвод, - пояснил он, - но и людей некомплект, и половина взвода в арьергандном медпункте. Так что пока и это на нас.

Здесь, под пологом, снаружи не видно, горел керосиновый фонарь, внутрь заносили последние ящики, перевязочные столы и автоклав уже стояли. Обустраивали перевязочную человек десять, девушки-сестры и двое санитаров, которые носили ящики. Все работали быстро, привычно, без единого лишнего вопроса.

“Как на корабле”, - подумалось Раисе. Действительно, чем-то напоминает команду на борту, каждый точно знает, что должен делать.

На глазах Раисы ящики превращались в столики для инструментов и материалов, а разный цвет скоб на замках, оказывается, означал разное содержимое. Инструменты одним цветом, аптека другим, вот как оно устроено! Курносая, круглолицая девушка, младший сержант, чем-то похожая на Мухину, доложила, что инструменты, медикаменты и перевязочный материал на месте, автоклав установлен.

– Вижу, - коротко отвечал Ермолаев.
– По местам теперь, быстро заканчиваем и по команде - отбой. Товарищ, - он чуть сбился, похоже, забыв Раисину фамилию, - товарищ старший сержант. На вас пока автоклав, умеете с ним? Второй комплект инструментов должен быть готов.

Раиса чуть было не обиделась. Это ее, фельдшера с семилетним стажем будут спрашивать, знает ли она, как стерилизовать инструменты и с техникой управляться? Но тут же укорила себя: Ермолаев ее пару часов назад увидел, а на ногах небось с рассвета, минуты нет свободной. Вон, на правой щеке три царапины подряд, не иначе как на ощупь брился. Откуда ему знать, где Раиса раньше работала?

Она взялась за дело. Внутрь еще продолжали что-то заносить. Появились из отдельной укладки два стерилизатора с прикрепленными бумажками с надписью “стерильно”. Один комплект чистого инструмента привезли с собой. Казалось, при таком спешном переезде суета должна быть страшная, но все шло четко и быстро. Ермолаев с блокнотом в руках, вытащив из-за отворота пилотки карандаш, отмечал по списку: “Столы - развернуты, инструменты - выложены, перевязочный материал - на месте”.

– Петренко, примуса заправлены?

– Заправлены, порядок, - доложила хлопотавшая у столов сержант.

– Иглы запасные где от них? На месте?
– узнав, что на месте, Ермолаев с явным облегчением вздохнул. Оказалось, что такая мелочь, как иголка для примуса - страшно редкая на войне вещь и не ровен час потеряешь!

Наконец, перевязочная была готова, Ермолаев отправил девушек заниматься соседней палаткой и обернулся к Раисе, которой теперь досталось следить за автоклавом.

– С правилами и методами сортировки знакомы?