Проси, что хочешь: сейчас и всегда
Шрифт:
Теперь это его дом!
– Эрик, моя лубоффь, ну давай его возьмем. Ну, пожалстаааа!
Он не отвечает, и я, наконец, решаю пойти за ним. Но я еще вернусь к этому разговору. Шагая вслед за ним, я задерживаю взгляд на его заднице и сильных бедрах.
Вау! Я не могу не улыбнуться при виде этой крепкой попы и мощных ног и, не сдержавшись, я, хлоп, отвешиваю ему шлепок.
Эрик останавливается, хмуро смотрит на меня и, не говоря ни слова, продолжает идти. Я улыбаюсь. Мне не страшно. Я совсем не боюсь и сейчас настроена игриво. Я наклоняюсь, беру руками снег,
Ах, какое у него плохое чувство юмора!
Я снова беру снег и на этот раз запускаю снежок прямо ему в голову. Снаряд попадает ему ровно в макушку. Я заливаюсь смехом. Эрик поворачивается. Он впивается в меня своими холодными глазами и шипит:
– Джуд… Я сейчас настолько зол, что ты не можешь даже себе представить.
Боже! Боже, как он сексуален! Как он меня заводит!
Он идет вперед, а я следую за ним. Не смотря на то, что мне холодно, я не могу оторвать от него глаз и улыбаюсь, представляя себе все, что я бы с ним в этот момент сделала. Зайдя в дом, он, не говоря не слова, уходит в свой кабинет. Он очень рассержен. Приятное тепло проникает во все мое тело до кончиков пальцев. Теперь я понимаю, насколько холодно на улице. Бедный Трус. Сняв пальто, я решаю пойти за Эриком. Я хочу его. Но прежде чем зайти туда, я снимаю с себя промокшие сапоги и джинсы, натягиваю футболку, которая доходит мне до середины бедра, и открываю дверь. Когда я вхожу, Эрик сидит за своим столом перед компьютером. Он не смотрит на меня.
Я подхожу к нему и, несмотря на его недовольное лицо, сажусь верхом ему на бедра. В этот момент ему становится ясно, что на мне нет шортиков. Его глаза говорят мне, что он не хочет этого соприкосновения, но я очень даже хочу. Я требовательно целую его в губы. Он не двигается. Он не отвечает на поцелуй. Он наказывает меня. Мой холодный Айсмен сейчас похож на ледяную глыбу, но я с моей испанской страстью решила, что заставлю его оттаять. Я снова целую его, и когда чувствую, что он не собирается сдаваться, шепчу ему прямо в губы:
– Я собираюсь трахнуть тебя, и сделаю это, потому что ты принадлежишь мне.
Он с удивлением смотрит на меня. Он хлопает ресницами, и я опять его целую. На этот раз его язык не возражает против моих ласк, но и не отвечает на них. Я прикусываю его нижнюю губу, тяну за нее и, глядя ему в глаза, отпускаю. А потом, зарывшись руками в его волосах, начинаю двигаться на его бедрах вперед и назад.
– Любимый, я хочу тебя, и ты исполнишь мои фантазии.
– Джуд, ты пьяна.
Я со смехом киваю головой.
– О, да! Я выпила столько мохито, моя лубоффь, что едва держусь на ногах. Но я хорошо понимаю, что делаю, почему я это делаю и с кем я это делаю, понятно?
Он молчит и только смотрит на меня. Я поднимаюсь с его ног и раздумываю над тем, чтобы повторить то, что видела в фильмах, когда там сбрасывают на пол все, что лежит на столе, но решаю, что это уж слишком. Думаю, это его еще больше разозлит. Наконец, я сдвигаю в сторону его ноутбук и сажусь на стол. Эрик за мной наблюдает. Он как будто язык проглотил, и я, желая достичь своей цели, беру его руку и кладу ее под резинку своих трусиков. Я очень влажная и чувствую, как он
– Я хочу, чтобы ты меня поглотил. Я жажду, чтобы ты проник в меня своим языком и заставил меня кричать, потому что мое удовольствие – это твое удовольствие, и мы оба хозяева друг друга.
Когда я заканчиваю свою речь, он уже прерывисто дышит. Мужчины! Я его возбуждаю, но я намерена свести его с ума и поэтому, снимая с себя футболку, продолжаю:
– Прикоснись ко мне. Ну же, Айсмен, ты этого хочешь так же, как и я. Сделай это! – требую я.
Мой Айсмен оттаивает за несколько секунд. Хорошо! Он наклоняет голову к моей правой груди и уже через мгновение втягивает сосок.
О, да! Потрясающе!
Мне нравится!
Его ледяной взгляд превратился в дикий и вызывающий. Он все еще злится, но желание, которое он чувствует ко мне такое же, как я чувствую к нему. Отпустив сосок, он откидывается на спинку своего кресла. Его тело охватывает вожделение.
– Встань со стола и повернись, - шепчет он.
Я делаю то, о чем он меня просит. Я ставлю ноги на пол и, оставшись лишь в одних трусиках-танга, поворачиваюсь. Эрик отодвигает назад стул, встает и приближает свою эрекцию к моей попке, а его руки в это время быстро берут меня за талию и прижимают к себе. Я тяжело дышу. Он шлепает меня. Жжет. Потом он шлепает меня еще раз, и когда я собираюсь возмутиться, он наклоняется и шепчет мне на ушко:
– Ты была очень плохой девочкой, и, как минимум, заслуживаешь нескольких ударов.
Мне смешно. Ладно, если ему хочется поиграть, что ж поиграем.
Я снова поворачиваюсь, не сводя взгляда с его глаз, опускаю руку в его брюки, хватаю его за яички и, слегка сжав их, интересуюсь:
– Ты хочешь, чтобы я показала тебе, что я делаю с плохими мальчиками? Ты тоже плохо себя вел этим утром, солнышко. Очень, очень плохо.
Он замирает. Ему совсем не нравится, как его держит моя рука. Мало ли, что может произойти.
– Джуд…
Одним рывком я стягиваю с него брюки вместе с трусами, и его огромная блестящая эрекция предстает передо мной во всей красе. Вау, матерь божья! Я толкаю его, и он падает в кресло. Я снова сажусь на него верхом и прошу его.
– Сорви с меня трусики.
Сказано, сделано. Эрик тянет трусики, разрывая их, и моя влажная вагина касается его твердой эрекции. Я не оставляю ему времени на раздумье, поднимаюсь и насаживаюсь на него. Я такая влажная, такая возбужденная, что его член полностью входит в меня, и когда это происходит, я требую:
– Посмотри на меня.
Он подчиняется. Боже, это все так сексуально!
– Так, так, я хочу взять тебя. В этом мы всегда заодно.
Мои бедра сжимаются, и вагина всасывает его, я чувствую, как он сбрасывает свои брюки, и они остаются грудой лежать на полу. Эрик тяжело дышит перед моей новой неожиданной атакой, и я его целую. На этот раз его рот пожирает меня и требует, чтобы я продолжала. Я останавливаюсь. Мы не двигаемся. Мы сидим, прижавшись телами, и наслаждаемся вожделением, благодаря которому оказались сейчас в объятиях друг друга. Возбуждение достигло невероятных высот, оно полностью охватило нас, я обвиваю ноги вокруг его талии, и тогда мой немец встает, относит меня к библиотечной лестнице и прислоняет к ней.