Прыжок "Лисицы"
Шрифт:
Взялись за англичан. И уже то, как они держались, первые их показания, подняли во мне волну злости. Нет, не к ним. К Вульфу. Я переводил. А мне хотелось подскочить к этому недотёпе, схватить за шкирман и пару раз потыкать головой об стену. Как кота в обоссанные им тапочки. И приговаривать: «Видишь, как нужно вести себя представителю великой Империи, позорник! Видишь! Неуч и мямля!»
Британцы запираться не стали. Чайлдс доходчиво пояснил, что по требованию шиппера искал удобную бухту для вступления в торговые отношения с туземцами. Белл же выступил с заявлением:
— Сведений
Я пояснил судьям, уточнив у Белла, что Governmental Gazette of Great Britain — это британский официальный правительственный листок.
— Вынужден вас разочаровать! — угрюмо высказался председательствующий в суде контр-адмирал. — Об установлении блокады были извещены все иностранные государства, а их консулы в Константинополе снабжены текстами объявления на русском, английском, французском и итальянском языках пять лет назад.
— Осмелюсь спросить высокий суд, является ли Черкесия частью Российской Империи? — елейным тоном осведомился Белл.
Я начал переводить, уже понимая, что Белл загоняет судей в подготовленную им ловушку. Было очевидно, что скоро последует мощный выстрел по бастионам военно-морского правосудия. Так и хотелось выставить перед судьями табличку: «Осторожно! Мины!»
«Ну, они же не совсем идиоты?! Должны это почувствовать?!»
Куда там! Бросились за куском сыра, высунув языки!
— В этом не может быть никаких сомнений, негоциант! Об этом четко и ясно проинформированы народы Европы посредством публикаций в Official Gazette, официальном рупоре Петербурга!
— Блокада как инструмент военного воздействия применятся к странам независимым или находящимся под протекторатом. Но никак не к внутренним провинциям! — ехидно воскликнул Белл.
Он был хорош в этот момент. Даже я это признал.
Мышеловка захлопнулась! Прищемила языки, до того истекающие слюной. Судьи зашептались.
Мы ждали. Белл, только что поставивший высокой коллегии детский мат, улыбался.
Наконец, престарелые, но неразумные чада Фемиды разродились.
— Черкесия находится в состоянии мятежа, и блокада необходима! Но коль скоро вы решили играть в термины, суд уточняет свое заявление. Вы нарушили установленные таможенно-карантинные правила, о которых также были извещены посольства и консульства в Константинополе. Имеется также подозрение, что с вашего корабля были сгружены оружие и порох!
— Уверяю вас, ничего подобного мы не совершали! — Белл вещал на голубом глазу. — На судне находится лишь соль, и я — моя торговая фирма «Белл и Александер» — являюсь хозяином груза.
— Капитан Вульф! — обратился к командиру «Аякса» третий судья в мундире таможенного чиновника. — Вы можете подтвердить или опровергнуть слова
«Ну, конечно! Только этого повелителя морей и спрашивать!»
— Ваше Благородие! Я с борта своего корабля мог лишь наблюдать перемещения шлюпок между шхуной и берегом. При досмотре были обнаружены две чугунные пушки трехфунтового калибра, шесть ружей, четыре пистолета, четыре пики, четыре сабли, пороху около 10 фунтов, хранящегося в бочонке, и около 20 ядер.
— Вас что-то смутило?
— Так точно! Судну подобного типа полагается не две, а четыре пушки!
«Вульф, Вульф! Тебе не кораблём нужно командовать. В бухгалтерию тебе дорога. К перезрелым барышням! На должность счетовода! Тут у тебя — несомненный талант!»
— Капитан Чайлдс…
— Моей шхуне не к чему столько орудий на борту. Двух вполне достаточно для подачи сигналов. Воевать мы ни с кем не планировали.
Я вспомнил своего приятеля, Мишу-фехтовальщика, его рассказ про «великий» план боя. На моих глазах разворачивалась та же поучительная история. Наши доблестные судьи от большого ума, наверное, строили сложные комбинации. Видимо, восхищались своим мастерством. А Белл, для вида наивно хлопая глазами, не сходя с места, тупо наносил им один укол за уколом!
— Имеете что-то добавить, капитан-лейтенант?
— Ваше Превосходительство! — обратился Вульф к старшему из всех присутствующих по званию. — Этот Бель никакой не купец! Вы посмотрите на его мундир! На нем пуговицы с короной и номерами. Он едва ли не есть чиновник какой-либо службы английского королевства!
«Господи! Да уберите вы его отсюда! Вы чего ждёте?! Что он своими обосратушками всю комнату доверху дерьмом заполнит?!»
— Осмелюсь просить суд, — решительно заявил Белл, — оградить меня от подобных инсинуаций. Любое назначение чиновника в такой цивилизованной стране, как Великая Британия, немедленно попадает в газеты! Вы не найдете, капитан Вульф, ни одной публикации в защиту ваших слов! Были бы мы в моей стране, я немедленно привлек бы вас к суду за клевету!
«Quod erat demonstrandum, господа присяжные заседатели! Наш бравый морячок-счетовод опять обосрамшись!»
Вульф побледнел и нервно передернул плечами. Судьи смотрели на него с плохо скрываемым сарказмом. Помощи от него и от его показаний для обвинения Белла и Чайлдса не было и на медный грош. Сообразили, наконец!
— Вы можете возвратиться к месту своей службы, капитан-лейтенант! — пророкотал контр-адмирал. — Если вы понадобитесь, вам сообщат!
Вульф вышел из комнаты с видом пуделя, получившего от хозяина газетой по башке. Судьи зашептались.
— Полагаю необходимым произвести тщательный осмотр шхуны «Виксен»! — вынес решение председательствующий в суде. — Под грузом соли может скрываться контрабандный груз. Также суд постановляет назначить техническую экспертизу судна. Ответственным определить члена суда титулярного советника Арсеньева-Черного. О новом заседании будет сообщено посредством вестовых!
После этого сообщения, быстренько повскакали со своих мест и покинули комнату. Белл не преминул издевательски им поклониться. Имел право. Первый раунд он выиграл вчистую!