Пятицарствие Авесты
Шрифт:
моментально. Поняв силу соперника и больше не имея
возможности надеяться на помощь товарища, он обратился в
бегство, бросив свой меч; а сикарий не обременился
преследованием, не желая без нужды проливать чужую
кровь.
Судорожно обнимая и целуя его, София сбивчиво
говорила о своей любви, о том, что стосковалась, извелась
беспокойством, боясь пропустить, проглядеть момент
нападения, потом подвела к убитому и сказала ровным
голосом,
— Это мой бывший муж.
Отвечая на удивлённый взгляд Марка, она рассказала о
причине своего неожиданного ухода из дома.
— У меня есть свой дом в Верхнем городе, а после того,
как начала выздоравливать, уговорила служанку связаться с
рабами, там находившимися, с тем чтобы иметь сведения о
происходящем в городе, в стране и, наконец, о Веренике, что
меня особенно беспокоило. Однако уйти из твоего дома у
меня не было ни малейшего желания, наоборот, я даже
несколько симулировала свою болезнь, понимая, что
нравлюсь тебе, уверенная, что мы будем вместе. Уже потом,
после того, как всё произошло, мне сообщили о вернувшемся
домой муже и его спутнике, интересовавшимися сведениями
обо мне. Поняв, что Вереника не оставила мысли о мести, я
решила выяснить всё подробнее. После моего возвращения
домой муж рассказал мне о задании Вереники убить тебя;
хотя сведений от меня не было, но она откуда-то знала, что
ты жив. Я сказала ему, что люблю тебя, что мы живём вместе,
а он ударил меня по лицу, обозвал грязно, я ушла, сняла
жильё неподалёку и начала следить за ними. Они всё
8о
разузнали, что им было надо, и мне несколько раз
приходилось находиться рядом с тобой, но, как бы это ни
было невыносимо, ни обнять, ни прижаться к тебе я не могла,
боясь пропустить момент нападения и помочь тебе.
Рассказывая, она доверчиво прижималась к нему, как
будто боясь новой разлуки, как будто не было перед ними
трупа её бывшего мужа.
— Милая, нас могут неправильно понять, — смеясь,
сказал Марк, — а за то, как нас поймут, полагается смерть по
еврейским законам, а тебе ещё и за то, что ты в мужской
одежде.
— Но я же не еврейка, — отвечала она, смеясь.
— Нам надо похоронить его, — Марк обернулся к
убитому.
По лицу Софии пробежала тень, но было видно, что она
не сильно расстроена его гибелью, а на вопрос Марка
ответила спокойно и уверенно, как о давно обдуманном и
решённом:
— Когда я поняла, что полюбила тебя, то сказала ему
правду, потому что не могла лгать и тем
С тех пор он был для меня чужим, между тем мне всё- таки
жаль его, но жаль и годы, прошедшие без того счастья, что
познала с тобой. Я скажу своим домашним, они позаботятся
о нём.Но почему ты не убил того, второго, его помощника?
— Зачем убивать человека без нужды?
— Боюсь, что он вернётся к Веренике.
— Давай забудем об этом.
Дни шли своим чередом; Марк с Софией жили вместе в
её доме, купленном ею после продажи прежнего, поскольку и
он, и она отказались жить вместе в одном из своих старых
домов: мужчина объяснял это причастностью к смерти её
бывшего мужа, а женщина — тем, что у Марка есть жена,
живая и здоровая. Несмотря на просьбу Марка и Софии,
Пётр отказался переехать в их новый дом, оставшись в
8о
прежнем, но как бы там ни было, влюблённые были
счастливы.
В Иерусалиме царила полная неразбериха во взглядах на
войну, на создание армии, на оборону города, а притихшие
было после не столь давней резни римских солдат в столице
приверженцы империи нет-нет да и проявляли себя всё
настойчивее. Зилоты, бывшие в явном меньшинстве, не
могли контролировать ситуацию целиком, поскольку народ,
по большей части решительно настроенный на войну, был
послушен фарисеям, духовенству и саддукеям, склонным
повиноваться римлянам. Совет кананитов постоянно пытался
найти пути к взаимопониманию, даже к формальному
объединению военных действий, но результат был
минимален, хотя действия совета были более успешными в
среде движения. Прибывшие из своей страны зилоты
держались более сплочённо, имея определённое подчинение
командирам, контролируемым советом, хотя и этот контроль
был достаточно слаб, так как в среду движения стали
проникать случайные люди, далёкие от его идеалов,
имеющие иногда корыстные цели. Лучше всего был
организован отряд под командованием Элеазара сына
Симона, состоявший в основном из убеждённых и
испытанных в прошлом бойцов, лучшей, хотя и
незначительной частью которых были сикарии, кроме тех,
что находились в Мосаде.
За всеми этими склоками, неурядицами, разногласиями
иудеи не заметили, как римский наместник Сирии,
поддерживаемый царём Агриппой, появился с войском под
Иерусалимом. Совету удалось кое-как наладить подобие
контакта с большинством отрядов, имеющих сносную