Пятицарствие Авесты
Шрифт:
6 7
— Я уже не замужем, потому что люблю вас, люблю уже
давно, почти с того момента, как встретила.
Она снова обняла его, целуя и прижимаясь к нему; а Марк
уже не мог да и не хотел сдерживать себя, полностью
отдавшись приступу страсти, не стыдясь своей наготы,
стремясь своим телом навстречу её телу, самозабвенно
отвечая на её поцелуи и объятия, совершенно не думая о том,
чем должна закончится эта ситуация, потеряв ощущение
времени;
безвольно повисла на его руках, потеряв сознание.
Похолодевший Марк понял, что в порыве страсти случайно
задел её рану, отчего она упала в обморок, поэтому
торопливо вышел из бассейна, положил Софию на лужайку
рядом с водоёмом, кое-как прикрыл свою наготу и, снова взяв
на руки, отнёс женщину в дом, где положил в постель, а
оттеснённый служанками, вышел из помещения и
подобающе оделся. Потом ему сообщили, что София пришла
в себя, и Марк вошёл в её комнату, полный раскаяния, с
просьбой прощения за причинённые страдания, но она,
рыдающая, уткнулась лицом в изголовье постели с его
приходом, ни слова не сказав в ответ. Удручённый
случившимся он, кое как поужинав, улёгся спать и, уже
заснув было, вдруг очнулся от лёгкого прикосновения к лицу.
Он сразу понял, что это ласка, поэтому доверчиво открыл
глаза и увидел склонившуюся над ним Софию со
светильником в руках; в её глазах не было ни упрёка, ни тени
укора, но только та же ласка, что и в прикосновении, и
радость, пронзительная радость, не виданная им до сих пор.
Он взял светильник из её рук, поставил куда-то, а затем
привлёк женщину к себе и отдался этой радости всем своим
существом — всей душой и всем телом.
Она больше не теряла сознание и позднее призналась, что
впервые испытала экстаз там, в бассейне, при одном
прикосновении Марка, тогда как никогда раньше не имела
6 7
представления о подобном; несмотря на то что многое
слышала от подруг, не испытывала его в супружеской жизни.
Только тогда Марк понял, что обморок, случившийся с ней в
бассейне, был вызван не болью от травмированной раны, но
необычностью ощущений Софии, впервые испытанных ею; а
на вопрос, почему она плакала потом, она отвечала, что ей
отчего-то было стыдно, но почему — она сама не знает.
Теперь же она отдавалась любви пылко, самозабвенно и с
восторгом, плача иногда от переполнявших её чувств, а
Марк, поражённый внезапно обрушившимся на него
счастьем, отвечал такой нежностью и страстью, какой не
испытывал очень давно, со времён свой молодости.
Он проснулся довольно поздно,
где безмятежно спала София, уверенно раскинувшись в своей
невероятной красоте, и поза её могла бы показаться
бесстыдной, но не Марку, переполненному впечатлениями
восхитительной ночи. Он тихонько прикрыл её покрывалом,
оделся и вышел в сад, где искупался в бассейне, ощущая
восстанавливающуюся бодрость во всём теле, поел
приготовленный Петром завтрак, предупредив его о спящей в
его комнате Софии, на что тот не подал ни малейшего знака
удивления, и Марк был благодарен ему за это.
После трагедии, происшедшей с Менахемом и
Авессаломом, сикарию было небезопасно появляться в
городе; но то ли потому, что его опасались трогать, то ли
потому, что на него не обращали внимания те, кому он был
враждебен, Марк беспрепятственно встретился со своими
наиболее верными сторонниками, группировавшимися около
Элеазара сына Симона, его внучатого племянника, которому
он сделал жёсткий выговор по поводу происшедшего. Тот
оправдывался неожиданностью событий, расколом среди
зилотов, давшем знать о себе ещё раньше, после взятия
старого дворца, и многочисленностью сторонников Элеазара
сына Анания, среди коих было много челяди именитых
6 7
горожан; а в последнее время стало известно о большой роли
в происшедшем первосвященника Анны, использовавшего и
поддержавшего Элеазара в конфликте с сикариями Ме-
нахема.
В результате ряда консультаций с членами совета кана-
нитов было решено упрочить положение зилотов в городе
призывом своих сторонников, для чего были отправлены
гонцы во все провинции страны, а для размещения тех, кто
должен был прибывать, требовалось подготовить жильё. За
этими заботами время прошло незаметно, несмотря на
лихорадочное ожидание предстоящей встречи с любимой, и
Марк вернулся домой уже к вечеру, где, радостная и
нетерпеливая, встречала его София, доверчиво бросившаяся
ему на шею.
— Скажи, что ты скучал по мне!
— Я правда очень соскучился! — отвечал Марк,
наслаждаясь каждым мгновением наступившего времени
счастья.
Утром на четвёртый день после его приезда из Мосады
София сказала задумчиво собиравшемуся вставать Марку
слова, нарушившие состояние радостного покоя в его душе.
— У меня темнеет в глазах, когда представляю тебя
вместе с Вереникой, и я долго не могла напасть на тебя тогда,
пока не распалила себя этим, но сейчас мне всё чаще