Пятицарствие Авесты
Шрифт:
тирянам, египтянам. За всеми этими событиями и самыми
невероятными слухами Марк чувствовал растущую
неприязнь к себе как к не еврею, но она не исходила от
близкого окружения, а на косые взгляды на улице он старался
не обращать внимания. Сикарию не предлагали участвовать в
карательных походах на города, где преследовали евреев, из-
за его происхождения и крутого нрава в отношении
неблаговидных дел; в то же время враги не решались
трогать, зная об авторитете, которым он пользовался в среде
зилотов, да и не только зилотов. Таким образом, жизнь его
семьи в Иерусалиме осложнилась, хотя он понимал, что
страшнее другое: организованное наступление римских
войск, ожидавшееся им со дня на день; на подготовку к его
отражению и были направлены все его усилия. Среди этих
забот его не покидали тревога и беспокойство, скрашенные
даже некоторой обидой по поводу неожиданного
исчезновения Софии, происшедшего, как он понимал, в
результате интриг, затеянных Вереникой; не веря в Бога, он
6 7
молил судьбу о милости к ней, к нему, лишь бы она была
жива.
Однажды в дом сикария пришёл фарисей Иаир, тесть
Андрея, с которым он был в хороших отношениях, хотя
встречались они довольно редко и встречи эти происходили в
основном в доме Андрея; но хозяин, хотя и несколько
удивлённый его приходом, всё же был рад гостю.
— Ты слышал, Марк, что произошло в Александрии? —
спросил фарисей после приветствия.
Марку было известно о трагедии в Египте, поэтому он
ответил утвердительно.
— Я знаю некоторые подробности, — продолжал он,
приглашая гостя садиться.
Принесшие ужин домашние оставили их, а Марк не
остановил Петра и не предложил ему присоединиться к их
компании, понимая, что тот руководствовался в своём
поведении условностями быта, поскольку для фарисея он
был варвар и бывший раб.
— Пятьдесят тысяч убитых! — мрачно восклицал между
тем Иаир. — Вся Дельта разграблена! Реки крови! Господи!
За что такие страдания нашей нации?! Самария, Финикия,
Сирия и вот — Египет... Мало того что мы противостоим
Риму, что уже само по себе грозит нам гибелью, но и наши
ближайшие соседи — наши враги.
Невесело приступили они к трапезе.
— Я думаю, главный ваш враг — ваш Бог, отвечал Марк,
спустя некоторое время.
Фарисей протестующее поднял руку.
— Нет, нет! Я не ошибся, — продолжал Марк. — Все
ваши беды, все страдания связаны с именем Яхве.
Иаир поперхнулся, закашлялся. Отдышавшись, сказал:
— Не богохульствуй,
поплатиться. Я не имею в виду твоих сикариев, но Бога, хотя
странно, как зилоты терпят тебя?
6 7
— Ну, зилотам прежде всего нужна свобода. И свобода —
это их Бог и мой тоже. А то, что зилоты действуют под
именем Яхве, — это как раз та ваша общая беда, о какой я
говорил, впрочем, и моя тоже.
— То, что ты именуешь бедой, я намерен считать высшим
благом. У нас есть Закон, и мы живём этим Законом, стараясь
быть ему верными. И только в этом было наше спасение во
всём нашем прошлом.
— Я не против вашего Закона, не против большей
половины заповедей Моисеевых, но против того, что вы
сделали себя рабами вашего Закона. У меня же свой закон, и
заключается он в том, что я живу, что имею право на жизнь
не меньше, чем кто-то другой, но и, конечно, не больше.
Причём совсем не обязательно, что жизнь мне дал кто-то
ещё, кроме отца с матерью, кто-то высший.
— Ты, очевидно, сторонник Демокрита, Эпикура, но, как
я понял, не отрицаешь, что у человека есть вторая сущность
— душа, а относительно неё, между тем, только Бог решает,
может ли она воплотиться в следующей жизни.
Да, я считаю, что мир
вечен и не сотворён
богами; но если
признать существование
Бога и бессмертие души
человека, нет ли
основания считать, что
она ровесница Богу?
6 7
— Ты смешишь меня, Марк! Разве может человек
возомнить о подобном?!
— Что же тут смешного? Персы живут другим богом. У
Вавилонян другая религия, у греков, римлян — тоже. Им нет
дела до Яхве, до Закона. За сто лет господства римлян —
посмотри как изменились нравы иудеев. Высшее сословие
забыло обычаи предков. Ваши цари воспитывались в Риме.
Да и не только цари. Сколько детей ваших знатнейших живёт
в метрополии? Они уже не иудеи — они римляне, как
Александр, сын Лизимаха, затопивший еврейской кровью
Александрию.
— В этом ты прав: наша знатнейшая молодёжь воспитана
в Риме, — с горечью подтвердил Иаир.
— И в этом ваша вторая беда сегодня, потому что вся
ваша знать не хочет войны с Римом.
— Но в чём же виноват наш Бог, наш Закон?
— В том, что вы рабы сказки, какую придумали сами для
себя. Кто сейчас знает: фараон ли выгнал евреев из Египта,
сами ли евреи покинули Египет — неизвестно. Вам же