Пятый угол
Шрифт:
Перерыв. Сара кивает мне, подзывая к бару. Я молчу.
– Понравилось?
– Черт, Сара, где ты научилась?
– Нигде. Сначала мечтала убить одного человека, представляя, как всаживаю ему нож попеременно в легкие, желудок, сердце, шею, задницу. Бросала где можно, во что попадется. Убивать передумала, а навык и привычка остались. Привычка перешла в натуру, натура в характер…
Продолжаю.
– характер в судьбу. Знаю…
–
– Давай без сеансов психотерапии. А по этим, - киваю на парней, - будешь метать?
– Через пять минут, потом уйду. Надо и другим дать возможность разрядиться.
Оглядываюсь, человек десять заняты картами и ножами. Парень-мишень уже у белого экрана, к нему подходит охранник, укрепляет разведенные руки и ноги специальными ремнями. Кивает Саре.
Она бросает так же спокойно, как в карты, ножи падают около шеи, между ног, под руками, над головой. Парень дергается, закрывает глаза, тишина рассекается только звуком от летящих ножей и дыханием посетителей. Страшно и завораживающе. Есть в этом что-то фанатичное, подобное взмаху руки «нового мессии», превращающего обычных людей в послушную толпу.
Маленькая Сара легко нагибает всех… Может, это месть? Чью смерть она так кровожадно планировала, кто переехал ее?
Привязывают второго парня, Сара надевает на глаза повязку. Твою мать, собирается бросать вслепую?
– В прошлый раз она вызвала Скотта и предложила ему себя как мишень.
– И что?
– А ты бы отказался? Но он дергался, по-моему, слегка задел ей плечо, а она даже не вскрикнула. Киборг.
– Да уж. Не знаешь, сегодня будет? А то вызовусь.
– Тебе оно надо? А промажешь?
– Блядь, да кто она такая. Приезжая девчонка, наши парни не хуже.
– Кто бы ни была, но ее привели Дэвид и Грегори. И, черт, она вправду хороша. В мире всего несколько женщин, но то Брунгильды, а не пигалицы.
Черт, эта больная еще и сама под ножи лезет. А, пусть делает что хочет, не мое дело. Ее жизнь – ее риски.
Сара виртуозно укладывает семь ножей вокруг тела мишени, снимает повязку, поворачивается к диску, с нескрываемой иронией обращается к залу.
– Господа и дамы. По завершению программы предлагаю одному из вас испытать себя в роли мишени, хотите на экране, хотите на диске. Обещаю ни с чем несравнимые ощущения. Бояться не нужно, я не промахиваюсь, если только специально.
Мне кажется, или Сара действительно смотрит на меня пристальнее других, приглашающее кивая.
Ну уж нет.
Третьего парня привязывают к диску, максимально разведя руки и ноги, прикрепляют за талию. Белый круг начинает вращаться, сначала медленно, потом быстрее, быстрее, Сара бросает, ножи почти задевают его, но в последний миг круг успевает на микрон сдвинуться и сталь ложится около уха, в паху, у плеча. Интересно, мишени идут на риск, потому что идиоты, авантюристы или исключительно ради денег?
К Саре подходят три амбала, предлагая себя,
По губам читаю вопрос.
– Ты?
Пожимаю плечами.
– Не бойся…
Делает приглашающий жест. А, блядь, почему бы и нет? Подхожу.
– Если зарежешь, мои невыполненные дела будет преследовать тебя до самой смерти.
– Не зарежу, поверь. Сконцентрируйся и представь свой самый большой страх в виде карты, монеты, яблока. Тот страх, которого не должно быть в твоей жизни. Я зарежу его.
– Сара, у меня скулы немеют от подобных метафор. Давай без поэтики, бросай и все. Только один нож и только не на этом колесе, ненавижу подобные аттракционы.
– ОК. Иди к экрану. Привязывать?
– Не надо…
– И все-таки попробуй представить…
Мой самый большой страх… Блядь, мой самый большой страх, что у нее дрогнет рука и я лишусь второго яйца. Встаю, руки в стороны, ноги… ноги не буду раздвигать. Страх. Она смотрит на меня, ждет. Чего ждет? Шепчет одними губами «Джастин». Сара, иди на хуй, черт бы тебя побрал, не лезь не в свое дело, метай ножи, снимай картинки, убивай, ищи ответы на вопросы - моё не трогай. Но мозг уже повторяет «Джастин». Страх не нужно вспоминать, страх не нужно придумывать. Лицо перед глазами: Джастин смеется, искренне, открыто, так, как умеет только он. Мой самый большой страх – никогда этого больше не увидеть. Картинка сжимается, округляется, приобретая форму яблока. Зеленое яблоко со смеющимся Джастином внутри. Киваю. Сара размахивается, и, блядь, как же медленно летит этот нож. Я вижу его кончик, направленный в лицо и осознаю фразу "ожидание конца". Треск разрываемой ткани около виска. Звон разлетевшегося вдребезги страха. Покой. Я не помню, когда мне было так спокойно. И уверенно.
Я увижу и услышу его смех. Теперь знаю. Спасибо, Сара.
Не подходя к ней, прощаюсь жестом, забыв о клиенте, ухожу.
Надо побыть одному…
11 глава
POV Джастин.
Малага-Берлин-Париж-Малага. Март-май 2008.
После возвращения из Питтса и попытки забыть, старался жить правильно, по «правилам хорошего тона». Хотел научиться правильно любить Гектора, правильно убить прошлое, правильно контактировать с правильными людьми, правильно рисовать правильными красками, правильно трахаться, правильно улыбаться, принимать участие в правильных выставках.
Я так устал от постоянной ноющей боли, особенно после ответа на свои «почему», что принимал эту ровную, плоскую правильность за комфортный отдых, этакий европейский курорт для пенсионеров: все включено, говорят негромко, смеются осторожно, гуляют по часам.
Гектор волновался, понимая причину моей заторможенности, и, как сказал однажды, чувствовал затишье перед бурей. Я смеялся, уверяя, бурями наелся до пенсии. Сейчас хочу штиля, легкого бриза, неспешной прогулки по морю в белом костюме на белом катере. Никаких драм. Никаких битв. Никакой острой памяти.