Пятый угол

Раффлезия

И тут меня накрыло заново. Отчаянием… Блядь, как же было плохо. Комната сжалась до размеров раскаленного карцера, малейшее движение рукой, и прикасаешься к расплавленным стенам. Невозможно сидеть, лежать, стоять, нельзя вывернуть это из себя, сколько не пихай пальцы в рот, рыдая в унитаз. Я метался, кричал, рычал, от мата дрожали стекла, бросался на кровать, швырял предметы, выворачивал до хруста пальцы, пил виски из бутылки до тех пор, пока не прерывалось дыхание, бился головой об пол и кусал запястья до синяков. Рука ходила ходуном от плеча.

Ебаная память… Не вытравить растворителем, не вырезать автогеном, не ампутировать,

не усыпить пением сирен. Как с ней жить, если самое легкое прикосновение к его имени – это пытка и спазмы унижения. Но я хотел жить! Значит? Значит память можно попробовать обмануть обещанием не трогать, не бороться с ней, забыть, не кормить, не разговаривать. Оставить там, внутри, как рудиментарный орган, этакий второй аппендикс.

Наверное, мысль была правильной, потому что я уснул и проснулся почти без боли.

На следующий день улетел В Нью – Йорк. Понятия не имел, где буду жить, чем заниматься, куда ходить, точно знал одно, никогда не поеду в Питтсбург. Рано или поздно маме и Молли придется сказать, что мы расстались с Гектором. Через какое-то время нужно связаться и с Гектором, в Малаге остались вещи и ценные для меня картины. Но можно решать не самому, опять же, хорошо, что средств пока достаточно.

Первый звонок в Нью-Йорке выбивает почву из – под ног...

Я выживу… Без тебя, Брайан Кинни. Не знаю, что ты хотел мне сказать, но уже поздно. Я не могу и не хочу больше менять решение, перекодировать самоустановку, помнить память. Я не хочу видеть тебя, давшего мне пощечину. Не хочу слышать тебя, передавшего меня Гектору. Не хочу знать. Как ты сказал на моих похоронах «Каждому – своё. Я живу – жизнью» Живи, только не в моей.

POV Брайан.

Питтсбург. Июль 2008

В трубке, даже после того, как Джастин отключился, повторяются и повторяются его слова «тебя больше не хочу любить», «люблю Гектора, по-другому, но люблю». Итак, я больше не в его жизни. У него своё с испанцем, творчество, успех, - будущее….

Не этого ли ты хотел, Кинни? Не ради этого пошел на самую отвратную сделку в своей жизни? Не потому ли лгал, претворялся, играл? Ради него… Блядь! Фальшь. Лицемерие. И страх. Ради любимого человека можно совершить подвиг, пожертвовать всем, убить угрозу, но оправдывать ложь благом – было нельзя. Решать вашу общую судьбу самому – было нельзя. Называть любовь нелюбовью – было нельзя! Ты опоздал, Кинни, с просьбой простить. Протухшее рагу… Вчерашний день… Ты проебал последний шанс вернуть Джастина, - во время его приезда в Питтсбург. Ты зазомбировал себя фразой-пустышкой «Все правильно». Живи снова теперь, блядь, с кастрированной душой. Каждому - своё? Да- да. Тебе быть самообрезанным евнухом.

«…что ты оказался для него Санта-Клаусом» Чертов Гектор, рассказав, он отомстил мне. И, конечно же, озвучил свою версию, убедив Джастина, что они оба жертвы расчетливого мерзавца. А иначе бы Джастин не простил Мендозу, не остался с ним.

Я проиграл.

Гектор… И все-таки зря, зря ты это сделал.

Сквозь тучи внезапно пробивается солнце! Смотрю вверх... И... Кинни, превращение в ноющего педика становится твоей второй натурой? Ну уж нет! Ебать вас всех, меня, остальных, всех. Я смирился? С тем, что он будет светить Мендозе? Да, я сам создал

эту реальность и могу попробовать изменить. Пусть даже только попробовать, это лучше, чем ничего не делать. Позволю испанцу выиграть? Да, облажался, да, я сломал, свалил и размял. Но кто сказал, что нельзя пытаться исправить? Джастин? Это всего-навсего гребанный телефонный разговор. Я не видел его лица, я, блядь, только слышал слова! И поверил? К черту... буду возвращать его снова и снова, пока не верну! Смогу сказать "прости". Доказать, что нужен. Повторю то, что говорю каждый вечер его спине на сарином фото. Люблю и никогда не переставал.

Неделя... Мне нужна неделя, чтобы уладить дела в Киннетике и вылететь в Испанию.

15 глава

POV Брайан.

Питтсбург. Лофт. Июль 2008

После разговора с Джастином Питтсбург не переставало заливать солнце, слепило глаза, толкалось в лофт, заставляло щуриться, ловить блики и глупо улыбаться.

Спасибо, засранец, что дал пинка своим «не хочу любить» и «прощай». Джастин… Джастин… Ты думаешь, я бы стал тем, кто есть, если бы легко сдавался? А сейчас речь не о бизнесе, не об имидже, - о тебе. И это самое важное, что должен сделать: заставить поверить еще раз, убедить выслушать, вернуться. Пофиг куда, в Нью-Йорк, Питтс, или еще в еще пятьдесят мест. Вместе: короткое слово, за которым может быть длинное будущее. Обнять и больше не выпускать.

Два дня подчищал концы в Киннетике, перекладывая обязанности на Теда и Синтию. Они, пребывая в полной уверенности, что мистер Кинни едет топтать очередную «Ибицу», открыто бунтовали, перестав возмущаться только после обещанной прибавки к зарплате.

Сегодня вечером, в среду, Сара вытащила в «Дамаск», уговорила попробовать проверить свою меткость. Подумав о Гекторе, согласился. Сдвинуть Мендозу не сложно, станет цепляться, кричать, угрожать, бросаться к Джастину: «Кинни моральный урод, а я люблю тебя». Немного жаль его, - он не должен был рассказывать, но я-то не должен был делать. Однако, выбора нет, мстить испанцу за свою лажу, за то, что сделал его пешкой – не буду, низко, противно. Он и так жертва, добивать – не мой уровень. Ему придется смириться, - я совершил ошибку, понял ее и хочу попробовать вернуть Джастина.

…Два ножа попали в карту, заслужил похвалу от мисс Ллойд. На мои слова о поездке в Испанию, реакция «ллойдовская»: пожала плечами: «Кто бы сомневался. Cмотри на него, пробуй его, говори телом. Ты любишь его. Он тебя. Это сильнее слов. Да, Брайан, он любит. А ты поросенок».

В машине Сара, покуривая, небрежно бросает.

– Через месяц уезжаю. Не знаю пока куда. Как устроюсь, позвоню, можешь нанять меня на десять проектов, плата доллар в час. Потянешь?

Потрясающий сюрприз. Сара, будь я натуралом… Не замечаю, как говорю это вслух. Она перебивает.

– … ты бы меня трахнул. Нет, Кинни, спасибо за предложение, но я хочу еще пожить, а постель бы стала полем боя, уж больно мы с тобой похожей крови.

Смеюсь, чертова Сара, ведь точно.

– Ты уверен, что он будет в Малаге?

– Не знаю, не та проблема. Найду.

– Найдешь. Удачи тебе, Брайан. И спасибо.