Радуга в сердце
Шрифт:
– Да всё в порядке, мне не привыкать.
– А не хочешь присоединиться к нам, первый учебный день отметить?
– Запросто, – отвечаю без уточняющих вопросов.
Мне всё равно куда, лишь бы не домой.
– Отлично. Тогда переодевайся, собираемся через час на лодочной станции, знаешь?
– Я так пойду.
Глава 6
Лодочная станция представляет собой полузаросший песчаный пляж по берегу реки, несколько облезлых беседок
Я бывал здесь много раз и, как и все, конечно, купался. Но сейчас вода холодная, погодка тоже так себе, так что желающих поморжевать нет. Все беседки пусты, видимо, я пришёл слишком рано. Направляюсь к воде, спускаю рюкзак на сухое место и присаживаюсь в выжидательной позе на брошенный поверх травы и песка пиджак.
Минут через двадцать начинают подгребаться ребята. Сначала приходят две подружки, обе Лены, затем, похожий на Гарри Поттера, парнишка в очках. Знакомимся. Зовут Хромов Дима.
Пока мы, собравшись в одной из беседок, обсуждаем где достать увеселительное средство, к нам присоединяется Вика, а следом – компания девчонок во главе с Блондинкой. Наконец узнаю её имя. Диана. Красивое. Как и она сама…
На Дианке, да и на остальных тоже, вполне подходящая случаю спортивная одежда. Один я такой на стиле, в видавших виды ботах из кожи молодого дерматина и классических брюках со стрелками.
– Так что с пивом будем делать? – стоя в нескольких шагах с сигаретой, любопытствую у своих новых друзей.
– А ничего делать не надо, сейчас всё принесут, – отвечает красотка, игриво улыбаясь.
Я неспешно курю и полирую её взглядом. Затем перевожу фокус вдаль, где вырисовываются силуэты парней. Они спускаются с пригорка, а увесистые пакеты в руках придают им нехилое ускорение.
Я уже понял, что это будет Никольский. Помимо меня в классе всего четыре пацана.
Не то, чтобы я уже не помню, что было час назад, просто не бегать же мне теперь от них до самого выпускного. Внутренне готовлюсь к разному исходу ситуации.
– А он что здесь делает? – ворчит Сутулый, приближаясь. – Мы так не договаривались.
– А мы вообще никак не договаривались, – отвечает Блондинка. – Слушайте, ребят, давайте прекращать эту войнушку? Никольский, что ты к новенькому привязался? Ну видно же, что нормальный парнишка. В общем, предлагаю проголосовать, кто за то, чтобы Ваня был с нами?
Все, кто за столиком, поднимают руки. Это приятно, но больше радует, что красотка за меня. Мы обмениваемся тёплыми взглядами, и она расцветает вновь:
– Большинство, Никольский.
– Ха, отлично, вот и сидите тогда насухую, – скисает он и разворачивается, чтобы уйти.
– Эй, погоди, – я подваливаю ближе. – Тебе не кажется, что это глупо? Чего ты хочешь?
Растерянный, он оглядывает приспешников, те еле заметно пожимают плечами.
– Да зачем драться? – вклинивается Вика. – Без этого что, никак?
– Пожалуйста, не надо портить праздник! – молит кто-то.
Я выжидающе смотрю в его почерневшие глаза, и он сдаётся:
– Ладно, чёрт с вами, давайте просто пить.
С этого и начинается одна из грандиознейших за последнее время попоек. Даже с Максом и Оленем мы не набубенивались так. Хотя, может и да, но это было привычно, поэтому воспринималось иначе.
Кто-то из парней договаривается, и хозяева станции врубают музон. Под грохот колонок мы скачем по берегу, машем руками, ногами, всеми остальными частями тела – кто чем может. Танцуем ламбаду, кан-кан, кто-то даже подобие тверка отплясывает. Хороводы даже водим, как обкуренные индейцы. В общем, как положено, культурно проводим свой досуг.
Начинает смеркаться. Речную зыбь разукрашивает жёлтый фонарный свет. Воздух, разрываемый нашими криками, становится тягучим, как кисель, и окончательно остывает. Но нам всем жарко, моя сорочка давно расстёгнута на всю.
– А с тобой весело! – кричит мне в ухо Дианка, когда мы с ней, все взмокшие, одномоментно падаем на скамейку под крышей.
Кроме нас там сидят Гарри Поттер и одна из Лен. Остальные, включая Никольского, всё ещё выделывают кульбиты под ритмы какой-то панк-рок композиции.
– Я тебе нравлюсь? – выдаю я, уткнувшись лбом в гладкий девичий лоб.
– Ты потрясный, – выдыхает Дианка.
Непреодолимая сила заставляет наши губы сомкнуться.
– Ээ, ну это уже перебор! – возмущается кто-то, но нам по барабану.
Не прерывая ласки, красотка переползает на меня. Мои руки ныряют под её олимпийку и футболку, бархатная кожа тут же покрывается мурашками. Мы целуемся до боли в челюстях и зажимаемся весь оставшийся вечер.
**
Я заваливаюсь домой в абсолютно невменяемом состоянии. В глазах темнеет, мир продолжает качаться…
Сон слетает от внезапной боли. Чья-то сильная лапа хватает меня за гриву и тянет волоком вдоль обшарпанных коридорных стен. Не сразу соображаю, что вообще происходит, и очухиваюсь уже над ванной под нехилым напором холодной воды. Затылок сдавливает будто тисками, левая, заломанная за спину рука, немеет. Вездесущая жидкость заполняет носоглотку, я захлёбываюсь и дезориентирован, а знакомый голос над ухом вопит:
– Я смотрю, ты в прошлый раз них** не понял, выродок?! Я кому сказал, мамке нервы не трепать! Я тебя научу, гадёныш, уважать старших!