Рапсодия под солнцем
Шрифт:
Он меня гладит, обнимает, и вот так вот очень хорошо. Да. Пожалуй, так я и постою немного, но позже. Сначала надо обезопасить «кошек».
— Идём. Сейчас быстренько комнату янтарём заложим и в душ, а потом я тебя пожалею, — будто читает мои мысли Мил, и я киваю.
До дома я добираюсь в каком-то тумане. Я знаю, где Аман хранит янтарь, что Араклай привез, туда и шлепаю.
Камни простые, они страшны Ашу и Ирсану, для меня же просто как лишение силы, а для Ниррая — то, что может отключить. Идеально. И никто ненужный к «кошкам» не сунется.
Мил дотаскивает меня до душа, чему я нисколько не сопротивляюсь, он же омывает нас обоих и помогает добраться до кровати, где бережно сушит полотенцем мои волосы. Откуда у него только силы? У меня такое ощущение, что меня через мясорубку прокрутили, а потом заставили собраться обратно.
— Ты отдохни, ладно? Нам всем нужно. А потом решим, что делать дальше. Надеюсь, Аман его задержит, теперь, когда он знает, что мы тут. Как он его вообще оттащил?
— Не уверен… По ходу, обманул. По крайней мере, я ни разу не видел, чтобы Аман так страдал из-за царапины. Ниррай сам ушел.
Потому что как по дороге у Амана отваливается рука, я не видел, а больше причин так страдать я не знаю.
— Видимо, да, переиграл намеренно, а вампиру он уже стал небезразличен… Иначе с чего бы ему отвлекаться на чужую боль, еще и утаскивать в беседку?
— Наверное…
Мил откладывает полотенце и забирается ко мне под одеяло, и я сразу прижимаясь к нему, обнимая. А следующий вопрос слетает с губ как-то сам собой. Мне казалось, что я не думал об этом все это время, но… оно само, правда.
— Мил, ты думаешь, мать не врала? И я действительно всем все испортил?..
— Без понятия, что там у нее за планы были, меня в них не посвящали. Мне ты ничего не испортил, меня ты сделал счастливым, и плевать, где мы находимся. Самое главное, чтобы ты был рядом. Не думай об этом, это не твои проблемы. Она могла с тобой поделиться, если и правда что-то планировала ранее, но не сделала этого, поэтому винить тебя, что что-то в ее задумках сорвалось, херня полная.
Он меня целует и по спине гладит, а я жмусь к нему сильнее, сжимая в объятиях. Я редко позволяю себе радоваться тому, что он со мной. Но если бы это было не так… даже думать страшно, как бы я справился без него.
Но мысли все равно лезут в голову, не давая мне уснуть, и я вновь спрашиваю, не особо надеясь получить хороший ответ:
— А как с Бали теперь?.. Он же явно не собирался раскрываться… Теперь «кошки» решат, что либо его похитили, и придут вызволять, либо поймут, что он предатель, и придут его убивать…
— Пусть приходят, их Ниррай встретит, — отвечает он сонным голосом, с заминкой. — У Бали и спросим потом, когда поспим. Не загружайся, не взваливай всё на себя. Дети бы его не забрали, если бы он их убивал.
— Почему «дети»? Они же оба совершеннолетние.
— А ведут себя
Мил зевает, и я понимаю, что пора спать, но не могу не сказать ещё кое-что, очень важное.
— Мил… Спасибо.
— Оплату принимаю поцелуями.
И я целую его, правда недолго и куда-то в плечо, потому что все силы окончательно покидают меня, и я засыпаю, в надежде, что мне не придется проснуться от клыков Ниррая.
***
Мне везёт, по крайней мере, первые две минуты после того, как открыл глаза: никто убивать меня не собирается. Зато спустя эти пресловутые две минуты в нашу дверь скребутся. Тихонько так, чтобы Мила не разбудить, но это совсем не извиняет две наглые моськи, что стоят сейчас под дверью!
Вздохнув, оглядываю Мила, который так сладко сопит, что выбраться сейчас из его объятий смерти подобно. Но в дверь повторно скребутся, и мне ничего не остаётся, как идти открывать.
Стоят. Глазеют так несчастно-просительно. Может, проще их прибить по-тихому?
— Мур, можно тебя спросить? — мямлит Ирс, после того как я, прикрыв за собой дверь, в коридор вышел.
— Уже спросил. Это все?
— Нет, я не то спросить. Это, конечно, тоже вопрос был, но я имел в виду другой, хотя, надо было тогда и про то спросить…
— Короче. И резче, — прерываю его я. Вот вообще сейчас не в настроении это все выслушивать. Ну и Ирсан выпаливает на одном дыхании:
— Что можно принести Мечте на завтрак, что он любит, и вообще, он же завтракает, да? А чай какой любит? Или кофе? Или сок выжить? Или…
Резко поднимаю руку, захлопывая балаболящий рот ладонью, под выдох Аша. Дурка.
— Мечта — это, я так понимаю, Бали?
Два синхронных кивка, и я, поняв, что трещать он больше не будет, убираю руку, смотря на Аша.
— Что за гадость ты там распылил? Нет! Без подробностей! Просто скажи, как она действует на организм, а точнее, насколько тяжёлый отходняк.
— Да это так, мелочь. Побочные действия: головокружение, тошнота, кашель. Возможны головные боли и обмороки, но летального исхода быть не должно. А, ну и слабость. Но это все зависит от иммунитета и того, сколько именно вдохнули. Так что, может, три дня, а может, и не быть вообще.
— Ага. Я правильно понимаю, что вы хотите человеку, который проснется с тошнотой и головной болью, дать сока и принести завтрак в постель?
Оглядываю их, пытаясь понять, где их мозги. Аш же не может быть идиотом, да? Он же изобретатель. Такие вещи гениальные делает. Могло ли выйти так, что теперь все его чудо-извилины (за неимением оных у партнера) на двоих поделились? Ну там, мы имели одного гения и одного придурка, а на выходе получили двух полудурков? Так бывает?
— Не факт, что проснется, — выдает Аш, но, поняв, что ляпнул, глазеет на меня огромными испуганными глазами. Рядом светят разноцветными звёздочками точно такие же. — Точнее, не факт, что у него это всё будет.