Рапсодия под солнцем

МайГрид Нален

Блядь.

Мне нужен Аман.

Нет. Мне нужно в душ. А лучше в ванну. Чё я такой грязный, будто по земле мокрой елозил? Песок, кажется, даже в заднице.

— Ты ничего не помнишь? — подаёт голос ещё одно действующее лицо, и, повернувшись, вижу хмурого Мила рядом с расстроенным чем-то Муром. Они выглядят как-то не так… точнее, не они, а Мил. Но я не могу понять, что конкретно в нем изменилось. Дождь этот ещё…

— Что-то определенно помню. Как минимум твое имя, — бурчу я, и, дождавшись, пока Аш закончит скрести по моему животу, развернувшись, быстрым шагом иду домой. Не ебу, что тут происходит,

но не собираюсь стоять под дождем в таком виде при куче народа. Мне нужна ванна! И одежда! Желательно чистая и сухая.

Только вот в спальне я оказываюсь слишком быстро. Прям очень. Моргнув, оглядываюсь, не понимая, как это у меня получилось… Что-то не то. Но что?

В спальне небольшой бардак и почему-то нет одного стекла. А ещё…

— Где, блядь, моя беседка?! — верещу, зная, что вампиры меня слышат по-любому. Вместо курилки, которую я, между прочим, любил, груда обожженных обломков. Мы тут чего, перепили на днюху и на месяц ушли в загул, не просыхая и руша все, что попадалось под руку?!

У разбитого окна появляется опухшая физиономия Аша. Он всхлипывает, пытаясь что-то мне объяснить, но я ни слова не понимаю. Его оттесняет Мил и, к счастью, хоть он не утратил способность разговаривать.

— Ниррай. На нас было нападение «кошек». Но с этим все улажено. Мы все отстроим теперь-то… Ты переродился, но человеческая часть решила не появляться… Твоя днюха была три недели назад.

За-ши-бись. Только не говори мне, что я три недели спал! Или, ещё хуже, бегал по острову вот в этом вот подобии юбочки. Зачем на меня вообще рваный плед напялили? Почему нельзя было дать шорты?

— Эй, хватит на меня пялиться! — кричу на высунувшегося из-за плеча Мила Ирсана. — И вообще, брысь все отсюда. Дайте хоть одеться!

Аш вновь всхлипывает и удаляется, а за ним и все остальные. Я не против его пожалеть, но… но мне надо хоть десяток минут разобраться!

Выхватываю из шкафа чистое полотенце и прямым ходом топаю в душ. Только душа, блядь, нет! Кто-то особо умный выдрал на хер лейку с корнем! Вдыхаю. Выдыхаю. Кому душ-то мой помешал?! Аман, зараза такая, неужели нельзя было сказать всем, чтобы не ходили в мое крыло?

И тут я пораженно ахаю. Воспоминание яркой, цветной картинкой атакует меня, да так четко, что от неожиданности чуть не падаю. Аман протягивает руку, зовёт меня за собой… Я ему не верю, но чувствую, что он не враг мне, все тело к нему тянется, будто он излучает безопасность. Но все равно я настороже, я даже самому себе не до конца доверяю. Но делаю шаг, ещё, и вот он прижимает меня к себе и… Адовый шум, разрывающий уши, закрытое пространство… Меня заперли! Предатель!

Воспоминание такое четкое, сильное, будто это произошло только что. Опасливо отступаю от душа, обхватив плечи руками. Что-то я уже перехотел мыться…

Вздохнув, ещё раз оглядываю себя и ту лужу, что уже натекла на плитку. Нет, так я в спальню не вернусь. Приходится наполнять ванну. Только вот открыв флакон с маслом для воды, понимаю, что оно воняет дико. А закончив, замечаю, что как-то странно вокруг жалюзи воды натекло, и трясется подозрительно. Окно, что ли, не закрыли?

Иду проверить и обнаруживаю, что окна тоже нет. Очаровательно. Реально очаровательно, буду срать теперь на унитазе напротив дыры

в стене. Почти в поле!

Делать нечего, сейчас я точно ничего не сделаю. Прикрыв жалюзи, окунаюсь наконец в горячую воду. Кайф… сколько я не мылся?

И тут снова вспышкой воспоминание: сильный шум, но не такой, не страшный, естественный. Водопад… я чувствую, знаю, что я люблю его и бесстрашно ныряю в прозрачную гладь. Рыбка шмыгает перед носом, а вот там что-то красное, интересное… любопытно сую туда палец, в надежде потрогать, но мне больно! Вреднючее существо цапнуло меня! Рычу на него и стремглав несусь к тому, от кого пахнет безопасностью. И теплые руки, что обнимают меня…

Встряхиваюсь, пытаясь вернуть себе себя. Мыться! Мне надо помыться!

Волосы, что ужасно спутались, кажутся слишком жёсткими. Приходится вылить на них аж два бальзама и маску, и даже после этого они ощущаются не такими. Чем я голову мыл эти три недели? Хозяйственным мылом? Ещё и кончики какие-то странные…

Зато кожа вся идеальная. Я не мыл голову, но мазюкался кремами? И щетины нет. Брился? Ни черта не помню.

Приведя себя в порядок, заворачиваюсь в полотенце, так как халаты из ванны тоже всё куда-то делись, и иду в спальню, где обнаруживаю печальную моську Аша. Точнее, не совсем тут, за окном, под дождем, но это смотрится ещё хуже. Стоит, трясется, пакет с кровью в руках сжимает. Кровь?.. Вкусно так пахнет… чем-то… арбузом?! Почему кровь пахнет арбузом?

— П-помоги ему… П-пожалуйста. Ему надо поесть… — мямлит, заикаясь Аш, и я, вздохнув, машу ему рукой.

— Заходи уже… Только вытрись ради бога! И так сыро.

Кидаю ему полотенце и иду к шкафу за вещами. Пока Аш, переступив порог, вытирается, кутаясь в полотенце, отхожу обратно в ванную, переодеться без посторонних глаз. И так уже в одной набедренной повязке драной перед всеми телесами насветил.

Вернувшись, обнаруживаю всхлипывающего Аша. Вздыхаю. Почему никто не может говорить нормально?

— Аш, кого мне надо покормить? — начинаю с его просьбы, понимая, что, по ходу, сейчас о другом он говорить не сможет. Чая бы ему горячего, с мелиссой или лучше с валерьяной. И мне тоже не помешает.

— Амана-а… — простанывает Аш, и я хочу подойти погладить его по плечу, но не могу. Будто все мое естество против, вместо этого хочется зарычать, оскалиться… брр, что за херня?!

— Почему Аман не может сам поесть? Он болен? — уточняю, себя переборов, и все же дотрагиваюсь до него, хоть меня от этого и потрясывает всего от негодования.

— Он меня ненавидит! — воет и новый поток слез, и я, плюнув на все свои желания, прижимаю трясущиеся мокрое тело к себе. Дурдом какой-то, блин.

— Аш, я хоть и не помню события последних трёх недель, но уверен, за такой срок Аман не мог возненавидеть того, кого всю жизнь любил больше всего. Давай, расскажи мне, что произошло?

— Ты не возвращался, — Аш ещё раз всхлипывает, но берет себя в руки и, глубоко вздохнув, протирает лицо полотенцем, после чего уже в сотый раз опять вздыхает и продолжает: — Ты был диким. И мы придумали план, как тебя вытащить. Аман его не знал, потому что сказал, что раз ты и твой вампир этого не хотите, то и он подождет. И мы все сделали сами. Я знаю, мы плохо поступили, вам обоим было плохо, но ты же вернулся.