Рапсодия под солнцем
Шрифт:
— Но «кошек» это не вернёт… Да и мать…
Мур притягивает меня обратно, и я не сопротивляюсь, ложусь, куда кладут. Он утыкается носом в мои волосы. Прячется. Я все помню — прятки его любимая игра, и он прячется даже тогда, когда не нужно.
— «Кошки» сделали свой выбор. Уверяю тебя, они знали, на что шли, и не хрен брать вину за них на себя. А с мамой поговори уже наконец. Она, в отличие от тебя, человек, и у нее нет столько времени… Рано или поздно всё равно придется. Лучше рано.
Обнимаю его, глажу по спине.
—
— Мур, ты что, мышка?! Не верю! Ну-ка вылазь из норки! Вам нужно поговорить и прийти к чему-то. Даже если потом вы будете делать вид, что не знакомы, все равно, сначала нужно сделать над собой усилие и пойти на контакт.
— Что ты сейчас от меня хочешь? Она спит. Да и нам надо. Только вот тебе тоже спокойный сон сейчас недоступен, да?
— Да… — признаюсь я. — Но утром ты с ней поговоришь?
— Утром — да.
Он затихает, и мы погружаемся в молчание. Просто лежим в обнимку и дышим друг другом.
— Хочешь, я тебе расскажу, кого видел? Не факт, что полегчает…
Он знает, о чем я переживаю, естественно. Когда пришли «кошки» я был невменяемый. Ярко запомнил только то, что Мур был рядом, а люди для меня только набор вкусных запахов. И было бы проще, если бы я знал, как пахнут мои родные, но откуда бы у меня такая информация?..
А еще я предполагаю, что мог кого-то из них убить.
— Только если это сказка со счастливым концом, — напускаю наигранного веселья в голос, но жмусь еще плотнее к Муру.
— Не очень. Но мама твоя жива. Видел ее, когда все уходили. И сестра. Насчёт отца не уверен, кажется, он ранен был, не знаю, чем все кончилось. Но они его забрали, значит, лечибельно.
— Всё-таки хорошо, что я был не в себе. А то я же эмоциональный парень, слезу бы еще пустил не к месту. Спасибо, Мур…
Мур целует меня в висок, а я его под ключицей. Я не жалею, что ушёл. Я правда рад, что с Муром, но все равно капелька грусти присутствует. Я их уже не увижу. Надеюсь. Пока перемирие в силе, по крайней мере, а если вдруг что-то пойдет не так, мы по разные стороны. Не хочу их убивать, не хочу знать, что они умерли. Пусть всё так и остается. Мы тут, они там.
— Ты слышал? У нас скоро праздник. Костюм, что ли, надо купить… У вас же батя крутой, припрется… Я уже представляю, как делаю заносчивое выражение лица и оттопыриваю мизинец, отпивая из фарфоровой чашечки чай.
— Не называй его, пожалуйста, моим отцом. Он мне не родственник.
Мне не надо открывать глаз, чтобы знать, что Мур сейчас морщится.
— Ладно, буду его звать — сэр Бриллиант!
— Почему «бриллиант»? Он же их не носит.
— Богатенький. Сын у него Золотой. Так что будет Брюликом.
Мур снова замолкает, и мы просто лежим, не размыкая объятий. Хорошо
— Мил, ты бы хотел, чтобы я согласился на родство?
— Только если со мной, Мурчик. И не на кровное, ни в коем разе. Ты сам-то как? Захотел?
— Если соглашусь, я смогу получить новые документы и новую личность.
— Ну вообще-то это покупается и без связей с Брюликами.
— Но ты сам знаешь, что со связями и родословной с этим будет намного меньше проблем. А значит, я смогу, вот так же официально и ничего не боясь, сделать тебе предложение.
— Мур, я буду рад быть с тобой, даже если мы до скончания веков будем тусить только на этом острове, и вообще без документов. Я буду с тобой официально или неофициально. Не думаю, что документ в электронном формате и браслет на запястье что-то поменяют. Я люблю тебя, имеешь ты богатых родственников или нет. Плевать мне на них. Самое главное, чтобы ты просто был рядом. Желательно счастливый и улыбающийся.
— И че ты тогда так привязался к этой теме родственников?! — возмущается и нежно за ухо меня прикусывает, на что я улыбаюсь.
— Ну я немножко… Ты когда бесишься, корябаешься.
Мур муркает и, как кошечка лапкой, коготками меня жмякает за плечо. Даже мурашки по спине пробегают.
— А если серьезно… рано или поздно нам обоим надоест днями и ночами предаваться страстной любви. И захочется чего-то ещё. А я не представляю, чем мы теперь можем заняться…
— Пойти в цирк ходить по канатам или каскадерами в кино, — предлагаю первое, что в голову приходит. — Можно еще мастерами взлома. Ну типа сейфы проверять или тачки.
— Ага. В цирк. Укротителем Смилодонов. Буду кидать тебе колбаску, а ты в огненное колечко прыгать.
— Не хочу колбаску. Хотя если ты будешь стоять голым, то я через что хошь перепрыгну, — и в довершении своих слов, провожу рукой по его спине вниз, чтобы ягодицу сжать.
— Боюсь, тогда в этот цирк перестанут ходить дети. Зато извращуги раскупят все билеты. Такого стриптиза мир ещё не видел.
— Не хочу, чтоб на тебя дрочили какие-то извращуги. Значит, этот вариант отпадает. Можно прибиться к команде спасателей мира и тусоваться с ними.
— Не хочу с ними. Они трусы поверх лосин носят, — говорит и зевает, а я тихонько смеюсь, представляя чиграшей в таком прикиде.
— Мы что-нибудь придумаем, а сейчас давай спать. А то скоро минетом тебя будить, а ты еще не уснул.
Мур еще разок меня чмокает, и его рука спускается с моего плеча на бок.
— Как будто я бываю против… — и снова зевает, после чего утыкает нос в мои волосы, а я закрываю глаза.
— Спокойной ночи.
Мне на самом деле не важно, примет ли он родство и будут ли у нас проблемы с документами. Я точно знаю, что мы в любом случае со всем справимся. Ведь мы есть друг у друга, а это самое главное.