Расколотое сердце кондитера
Шрифт:
— Мы-то думали, что Лида под арестом.
— Это ничего не изменит, — прошептал Мандарин, зло зыркнув на Горького. — Вас схватят и арестуют. А королеву все равно найдут, рано или поздно.
Каблуки на туфлях Лайм зацокали по полу и, оказавшись рядом с Мандарином, она со всего размаху оставила на его щеке след от своей ладони. Звонкий хлопок, казалось, эхом разнесся по всему этажу.
— Я доверила тебе такое важное дело, — сказала она сквозь наворачивающиеся на глазах слезы. — Госпожа Лидия доверилась мне, а ты… А я… Из-за вас двоих…
—
— Я сделал то, что мне было велено. — Мандарин посмотрел на друзей. — А чтобы вы сделали с княжечьим приказом? Проигнорировали? Да, скорее всего именно проигнорировали бы. Ты бы вернулась к своим людям, а ты бы сбежал вместе с портнихой в Макадамию или в Марципан. А мне что делать? Работа в библиотеке Великого Цитрона — вся моя жизнь!.. И я не намерен рушить ее ради помощи самоназванной королеве! Хотите играть с ней в друзей? Вольны делать, что хотите. Только вот других в это не втягивайте.
В груди у Лайм клокотала обида.
— Ты… Ты предал мое доверие, — сказала она сквозь сомкнутые губы. На ее глазах наворачивались слезы. — Знать тебя больше не желаю… И не смей говорить гадости о госпоже Лидии. Ты ее не знаешь. И не знаешь, какая она чудесная!..
Мандарин хмыкнул, но взгляд от Лайм отвел, опустив его к своим ногам.
— Вам двоим нужно незаметно сбежать отсюда, — сказал Танжело, обращаясь к Максиму и Трюфелю. — Если стражники еще не вошли в библиотеку, то у вас еще есть шанс уйти.
Максим взглянул на покровителя.
— Нужно открыть дверь в Макадамию. Нужно рассказать о том, что здесь произошло.
Мандарин издал короткий вздох, похожий на смешок.
— Это бесполезно. Нельзя открыть новую дверь, не закрыв предыдущую.
У Максима так и чесались кулаки заехать этому предателю по физиономии. По всей видимости, пощечина Лайм не вправила ему мозги.
— Он прав, — прошептала Лайм, позволив себе забыть о злости на Мандарина. — Что же делать?..
— Не волнуйся, — произнес Максим, кивнув Трюфелю. — Мы никогда не держим двери открытыми.
— Что?.. — удивилась девушка, наблюдая за тем, как Трюфель уверенно направился к двери, через которую они вошли.
— Это наш небольшой секрет, — пояснил Максим. — Прости, но тебе придется еще немного задержаться с нами на этой стороне.
Лайм покачала головой.
— Нет, господин Максим. Я должна остаться.
— Ты ведь понимаешь, что тебя, скорее всего, обвинят в пособничестве нам?..
Максим этого героизма не понимал.
Какой Лайм смысл оставаться в Цедре? Ей нужно было бежать вместе с ними.
— Я понимаю. Но я этого не боюсь… В конце концов, это из-за меня…
— Нет, ты пойдешь с ними, — прервав ее на полуслове, произнес Танжело. — Иди к семье Кислых, Лайм и не возвращайся сюда, пока все не утихнет.
Лайм посмотрела на друга с выражением полного непонимания на лице.
— А ты? А госпожа Арахис?
Танжело улыбнулся.
— О нас можешь не волноваться, —
Лайм неуверенно кивнула.
Когда Трюфель закончил приготовления и открыл дверь, комнату наполнил шоколадный запах. Максим и Лайм направились к Трюфелю, а Мандарин, поднявшись на ноги, отряхнул одежду и расправил плечи.
— Вы уже ничего не измените, — сказал он. — Ваша королева обвиняется в измене и этого не исправить. В конце месяца ее будут судить, и вы ничем не сможете ей помочь.
Максим пропусти Трюфеля и Лайм вперед. Обернулся к цитронийцу у самой двери и сказал:
— Я бы на твоем месте бежал отсюда и прятался так глубоко, чтобы никто и никогда тебя не нашел. Потому что Лида способна на прощение таких, как ты, а вот ее друзья и близкие — нет.
Стоило только двери Трюфеля захлопнуться, как она вновь открылась со стороны коридора и в комнату вбежал запыхавшийся Угли. Пытаясь отдышаться, он посмотрел на Мандарина и Танжело, но те, словно не замечая друг друга, хранили молчание.
Глава 24
Цедра, княжество Цитрон
Темница
Зефир поерзал на деревянной скамье, но в итоге все равно перевернулся набок, подложив под голову руку. Бессонная ночь давала о себе знать: голова раскалывалась от малейшего движения, глаза то и дело слипались, но сон никак не шел. Слова князя никак не шли у него из головы: «Королева Лидия избежала ареста, но это не значит, что удача останется с ней и дальше». Зефир до скрипа челюсти стиснул зубы. Он был зол на подопечную, ведь ей нужно было подождать его всего лишь несколько дней.
Несколько дней, и он бы честно вернулся за ней!
Всю ночь Зефир размышлял о том, как именно Лида оказалась в Цедре и какие преследовала цели? И если на первую часть вопроса он, не сомневаясь, мог сказать, что в Птифур Лиду провела никто иная, как Лайм — других вариантов попросту не было — то на вторую часть вопроса ответов у него не было.
Что сподвигло Лиду на возвращение?
Какое дело заставило ее вернуться в Птифур через Цедру?
Да и как она умудрилась уговорить Лайм оказать ей эту услугу? И что по этому поводу думали Кислые, раз позволили Лайм провести Лиду через дверь в их доме?
Зефир чувствовал, как в груди образовывался комок беспокойства, тяжестью давящий на сердце и легкие.
«Она избежала ареста, — повторял Зефир про себя снова и снова, словно читая мантру. — Ее не схватили».
«Королева Лидия знает о том, что с тобой произошло. Лишь вопрос времени, когда она появится и выдаст себя», — сказал вчера князь Каламондин напоследок, перед тем, как попрощаться с ним.
Зефиру хотелось верить в благоразумность Лиды, в то, что она вместе с Лайм вернулась домой, но зная ее характер, он понимал — Лида до сих пор в Птифуре. Возможно, все еще где-то в Цедре.