Расколотое сердце кондитера
Шрифт:
Тогда же Фисташка и подумала, что пример Лиды мог быть заразителен, но не предала этой мысли особого значения.
— Ваше Высочество, — начала Фисташка, решив, что если раскроет перед Безе некоторые карты, он от нее отстанет и вернется обратно в комнату. — Я слышала, что сейчас во дворце находится особенный гость. Он давний знакомый королевы Киндаль, но она не может позволить ему увидеть Вас. Поэтому, пожалуйста, вернитесь в свои покои и ожидайте, когда за Вами придут.
— Особенный гость? Ты знаешь кто он?
Фисташка покачала головой.
— Кажется, посол Марципана в Цитроне.
—
— Мне не известно, но Вам нельзя показываться ему на глаза.
— Но если он давний знакомый тетушки, то почему?..
— Мне не известно, — уже чуть раздражительнее произнесла Фисташка. — Ваше Высочество, пожалуйста, вернитесь обратно в комнату. Как только гость покинет дворец, за Вами придут.
Безе пришлось повиноваться, и вся его уверенность улетучилась, словно лопнувший мыльный пузырь. Вновь оказавшись взаперти, он вдруг подумал, чтобы на его месте сделала Лидия? Уж точно бы не сидела на месте, покорно склонив голову.
Безе посмотрел на закрытое окно и яро представил, как Лида, ни секунды не дрожа от страха, связывает плотные гардины воедино и использует их, чтобы спуститься по своеобразному канату вниз, в сад. А оттуда она бы побежала искать ответы на свои вопросы. И никакие стражники бы ее не остановили.
Как же ему хотелось иметь хоть малую толику той смелости и храбрости, какой обладала Лида в те моменты, когда это было так необходимо. Но Безе не был ни храбрым, ни смелым. Единственный раз, когда он попытался сбежать из дворца назло родителям и всему двору, обернулся началом турнира Великих правителей и потерей для его семьи трона. Не самый удачный пример того, чем иногда заканчивается подростковое бунтарство.
Безе вернулся обратно в кресло, сел в него и взял в руки книгу. Пытаясь вчитаться в историю на ее страницах, повествующую о жизни королевы Макадамии в те времена, когда территории королевства, названного впоследствии в ее честь, только-только перешли в ее владения, он думал о том, где сейчас могла быть Лида.
Он волновался за нее. И немного завидовал тому, какой свободной Лида была в чужом для нее мире. Он об этой свободе мог только мечтать несбыточными мечтами.
«И все же, — Безе тряхнул головой, — думать так неправильно. Лидия может быть в большой опасности, путешествуя по Птифуру без сопровождения, а я…»
Безе испытал стыд за свою зависть, она тяжкой ношей легла на сердце, но пытаясь сообразить, как и чем помочь Лиде в ее путешествии, ему удалось ненадолго приглушить это чувство.
Однако чем он мог ей помочь?
Безе ощутил себя беспомощным как никогда прежде. Ведь Лида сделала для него так много: участвовала в турнире, который начался из-за его побега, выиграла этот турнир, не дав Джелато захватить трон, а теперь еще и вернулась в Птифур, зная, какой опасности себя подвергает, чтобы… Безе, как в общем-то, и все остальные, никак не мог взять в толк, ради чего Лида вернулась в этот мир и что она делала в Цитроне?
«Надеюсь, что Максиму удалось ее найти».
И вновь горечь от собственной беспомощности начала обволакивать сердце юного принца. Как же
Но как бы ему хотелось помочь с ее поисками.
Безе редко покидал пределы родительского дворца, никогда не бывал ни в Цитроне, ни в Ирге, и отдал бы сейчас все, лишь бы присоединиться к поиску Лиды и хоть чем-нибудь помочь Максиму. Но увы, статус наследного принца — пусть сейчас и довольно шаткий — накладывал на Безе некоторые ограничения. И их было больше, чем привилегий. Хотя Максим, когда они только-только познакомились, постоянно ерничал и говорил, как легко живется принцам. Слуги даже помогали ему одеваться, заранее подготавливая несколько вариантов каждодневного гардероба, а у самого Максима в шкафу было лишь несколько футболок, да старые потертые джинсы.
Действительно, не справедливо.
Когда спустя некоторое время в двери его спальни постучали, Безе не смог скрыть радости. Он буквально подпрыгнул, вставая с кресла, и скороговоркой протараторил разрешение гостю войти.
— Ваше Высочество, — поклонившись и опустив голову в почтительном поклоне, сказала Фисташка. — Королева Киндаль приказала мне сопроводить Вас в Белую комнату. Извольте следовать за мной.
Белая комната во дворце Макадамии, впрочем, ровно как и во дворце Марципана, была совещательной комнатой, вход в которую разрешался немногим. Чаще всего в ней собирались члены правящих семей, гостивших при дворах своих соседей и желавших обсудить что-либо в непринужденной обстановке без посторонних глаз и ушей. На время таких переговоров никто, даже самые приближенные подданные, слуги и стражники не смели входить в Белую комнату. Двери в нее могли открыться лишь изнутри.
«Если меня зовут туда, — подумал Безе, переступая порог своих покоев и попадая в коридор, — то что-то действительно случилось. И это что-то очень важное».
Зефира оставили одного, но в стенах макадамийского дворца он не чувствовал себя в опасности. Задаваясь вопросом, куда увели цитронийского мальчишку, находившегося в заточении вместе с ним, Зефир подошел к окну и выгляну на залитый персиковой рыжиной сад. На мгновение он ощутил себя дома, пейзажи Макадамии и Марципана были схожи между собой. Но витавший в воздухе мускусный запах не дал глазам обмануть его — два королевства разделяло море. Как сказали бы люди: «Десятки сотен километров».
Но этот факт в данный момент Зефира практически не волновал. Дом-то он что? Стоит себе и стоит, никуда не девается, а вот Лида… При мысли о Лиде у Зефира болезненно сжалось сердце. Прямо сейчас Лида могла быть в большой опасности. Нет, даже не так. Лида уже была в огромнейшей опасности, причем постоянно и в опасные ситуации она загоняла себя собственными руками. Или же пятой точкой, ищущей приключений. Беспокойство за подопечную медленно стало перерастать в раздражение, и Зефир нервно затопал мыском ботинка по лакированному карамельным блеском паркету.