Расколотый берег
Шрифт:
– Ну да, пока не продали.
– Платят там хорошо.
– Ну и что?
– Раза в четыре больше, чем ваш садовник тут получает. А может, даже в пять.
– Нас двое.
– Тогда в два раза.
– Так там и вкалывать приходится в два раза больше.
– Вы у него и за шофера были.
Старки положил тяжелую ладонь себе на шею.
– Да не то чтобы я его катал… Так, если в банк, в город. Он был не любитель ездить.
–
– Нет.
– Вы знаете этого человека? – Он показал снимок Полларда, сделанный в полицейском участке, и взглянул Старки прямо в глаза.
– Нет.
Кэшин задумался, с какой бы стороны лучше зайти, и затем произнес:
– Мистер Старки, я вам так скажу – мы не считаем, что мальчишки из Даунта убили мистера Бургойна. Поэтому, если вы мне расскажете, что слышали, или видели, или, может быть, чувствовали…
– Не считаете, значит?
– Нет.
– Это почему же?
– Не сходится кое-что.
– Култера этого обвинили, так?
– Мы думали, что он замешан, поэтому и задержали.
– Это как понимать?
– Что вы подумали, когда услышали о нападении?
В мутных глазах Старки мелькнула искра.
– Что-что… Потрясен был, да.
– И все?
– Что ж еще-то? Здесь ведь такого не случалось.
– Он вам нравился?
– Да нормальный. Мы ж с ним не были друзья-приятели.
– Кто еще мог иметь на него зуб?
– В смысле, кроме подонков-грабителей?
– Ну да.
– Без понятия.
– В последнее время к Бургойну приезжали гости? Кроме приемной дочери, был кто-нибудь?
– Нет, никого не видел.
– А до того как это случилось, в «Высоты» никто не забирался?
– При мне – нет. Когда-то давно лошадей угнали. Проволоку перекусили и вывели трех лошадей из конюшни. Так у вас это дело должно числиться.
– Если поступало заявление.
– С чего бы ему не поступить?
– Вот Крейк… Вы с ним как, ладили?
Старки пожал плечами:
– Вроде да… Он любил, чтобы все по-его делалось. Ну я так и делал, мне-то что…
– Он Бургойну с обжигом помогал, так?
– Точно не помню.
– Вы работали в лагере «Товарищей».
Старки поскреб в затылке и смущенно отвел глаза.
– Давно это было…
– Так вы Крейка с лагеря знаете?
– Да. Он там был начальником.
– Какой работой вы занимались в лагере?
– Чинил все, ремонтировал. Мальчишек в футбол учил играть помаленьку. Приемчики разные показывал…
– А в ночь пожара
Ручищи решительно взмахнули.
– Нет! В пабе сидел, в Порте.
– Расскажите, как вы ездили в город. Куда вы его отвозили?
– На квартиру на Релли-стрит. А оттуда он брал такси.
– Ночевали где-нибудь?
– В гостинице в Сент-Кильде. «У Геддинга» называется.
Кэшин подошел к двигателям:
– Это что, генератор?
– Пятьдесят шестого года. Сейчас такие уже не купишь.
– А сколько у вас тут земли?
– Тридцать акров.
– Ферма?
– Нет. Дом поставил прямо в центре, да и все. Не нужны мне соседи. Вон сейчас один жалуется – движки ему, видите ли, помешали.
– Ну так скажите, пусть на вас рассчитывает, если вдруг электричество вырубят. Кстати, мне, может быть, тоже генератор понадобится. Не продадите?
– Нет, не торгую, – ответил Старки. – Только ремонтирую те, что собирали отец с дедом. Они свои инициалы под номерами выбивали.
– Как же вы их находите?
– По объявлению. Квинсленд, Западная Австралия, Северные территории. Я прошу аукционеров следить за распродажами и звонить мне, если будет что интересное. Один нашли на Фиджи, ржавый был как не знаю что. Доставили в итоге, но это удовольствие мне дорого обошлось.
– Так вы нашли четыре?
– Тринадцать. Остальные в другом сарае.
– Когда же вы закончите?
– Чего?
– Собирать их.
– Да никогда!
Спрашивать почему было излишне. Вопрос обычно звучал совершенно бессмысленно, а ответ зачастую или был совершенно очевиден, или, наоборот, безнадежно запутан. Кэшин взглянул на номер двигателя.
– Вы возили Бургойна в дом в Северном Мельбурне?
– В Северном… нет. Только на Релли-стрит.
В неприступной крепости появилась крошечная, еле заметная трещина. Не глядя на Старки, он утвердительно продолжил:
– Вы возили Бургойна в зал в Северном Мельбурне.
– В зал? Нет, только на Релли-стрит!
– В зал «Товарищей». Вы понимаете, о чем я. Не выкручивайтесь, Старки!
– Не знаю я, о чем вы.
Кэшин подошел к другому двигателю. Простые устройства, он вполне мог бы научиться их ремонтировать. Ничего сложного – хороший суп сварить и то труднее.
– Вашему отцу нелегко пришлось, когда завод продали.
Стало тихо. Старки нервно закашлялся.
– Не говорил он об этом никогда. Мне мать потом все рассказала.