Расколотый берег
Шрифт:
– Когда бы?
– Да, пожалуй, его никто не видел. Когда по телевизору прошел репортаж, сразу же позвонила женщина. Миссис Мойра Лейдлоу, так ее зовут. Она сказала: «Советую заняться Джейми Бургойном».
– Прямо так и сказала?
– Прямо так и сказала.
– Но ведь Джейми погиб. Утонул на Тасмании.
– Чтобы погибнуть на Тасмании, не обязательно тонуть, но мне показалось, что это стоит разнюхать. «Разнюхать» – так, кажется?
– Ты с ней говорил?
–
– Собери все об этом погибшем Джейми. Трейси тебе подскажет. До завтра.
Кэшин понимал, что надо бы немедленно встать, сесть в машину, поехать и рассказать все Виллани. Но он знал, что делать этого не будет. Какой теперь в этом смысл?
– Я видела его совершенно ясно, – четко и чуть суховато произнесла пожилая женщина. – Стояла на перекрестке на Турак-роуд, ждала зеленый свет, и тут остановилась машина. Я почему-то оглянулась и на пассажирском сиденье увидела Джейми.
– Вы его хорошо знали, миссис Лейдлоу? – спросил Кэшин.
– Конечно. Он же мой племянник, сын сестры. Даже жил у нас.
– Хорошо. А когда вы его видели?
– Месяца полтора назад, в пятницу. По пятницам я хожу по магазинам, встречаюсь с друзьями.
Было всего четыре часа дня, но Кэшину казалось, что уже поздний вечер. В гостиной царил полумрак, как и на улице; с тонкой ветки деревьев, видной в раме застекленной двери, скатывались дождевые капли.
– А вы знаете, что Джейми вроде бы утонул на Тасмании в девяносто третьем? – спросил он.
– Да. Но получается, это не так, потому что я видела его на Турак-роуд.
Кэшин посмотрел на Дава и взглядом дал понять, что давить на нее – точно ли, мол, уверена – не надо.
– Скажите, а почему вы подумали, что надо заняться Джейми после нападения на его приемного отца? – спросил Дав.
– Потому что он жив-здоров и вполне способен на такое. Он ненавидит Чарльза Бургойна.
– Почему?
– Не знаю. Спросите Эрику. – Она отвернулась, и от света ее короткие волосы заблестели.
– Когда вы в последний раз видели Джейми? – спросил Дав. – Я имею в виду, до Турак-роуд.
– Он был на похоронах моего мужа. Пришел прямо в церковь. Откуда он узнал – понятия не имею. Ни с кем не разговаривал, кроме Эрики. Даже с отчимом ни словом не перекинулся.
– Он любил вашего мужа? – спросил Кэшин.
Она смахнула невидимую пылинку со своего кардигана.
– Нет. И муж тоже не был от него в восторге.
– Почему?
– Джейми ему не нравился.
Кэшин ждал подробностей, но она молчала. Он повторил:
– Так
Она опустила взгляд. Вошла серебристо-серая кошка и устроилась у правой ноги своей хозяйки, пристально глядя на Кэшина глазами пепельного оттенка.
– Мой муж не мог забыть смерти племянника. Марк в десять лет утонул в бассейне. С ним был только Джейми.
– Что, Джейми подозревали?
– Нет, никто ничего такого не говорил.
– Но муж ваш думал на него?
Она посмотрела на Кэшина:
– Видите ли, Джейми был старше на три года…
Кэшин почувствовал, как кошка ласково трется о его ногу, и спросил:
– И что же?
– Ему поручили присматривать за Марком. Мы Марка просто обожали. Он с шести лет жил с нами, стал как сын…
– Понятно. Значит, Джейми был на похоронах вашего мужа?
– Да. Неожиданно появился и одет был как какой-нибудь хиппи.
– Когда это было?
– В девяносто шестом году, двенадцатого мая. А на следующий день пришел ко мне.
– Зачем?
– Хотел, чтобы я дала ему какие-нибудь фотографии Марка. Он знал, где лежат фотографии, где мы держим вещи Марка. Сказал, что Марк был ему как брат. Правда, мне что-то не верится.
– А потом вы его не видели?
– Нет. Только тогда, на Турак-роуд. Может, сделать чаю?
– Нет, благодарю вас, миссис Лейдлоу, – ответил Дав. – Сколько Джейми прожил у вас?
Она сняла очки, коснулась пальцем уголка глаза, опять надела их.
– Не очень долго, меньше двух лет. С тех пор как перестал жить в школе. Отчим его нас попросил.
– Он жил здесь?
– Здесь, да.
– Вы жили тогда в этом доме? – спросил Кэшин.
Миссис Лейдлоу посмотрела на него снисходительно, как на тугодума:
– Мы всегда жили здесь. Я выросла в этом доме, а построил его еще мой дед.
– А когда Джейми закончил школу…
– Не закончил. Бросил…
– Школу?
– Да, и школу, и нас. Уже в выпускном классе в один прекрасный день собрался и уехал.
– Куда?
– Не знаю. Эрика говорила мне, какое-то время он жил в Квинсленде.
В коридоре зазвонил телефон.
– Извините, – произнесла хозяйка.
Кэшин и Дав встали вместе с ней. Она медленно направилась к двери, а Кэшин подошел к застекленным дверям в сад и стал смотреть на большие голые деревья – дуб, вяз и еще какое-то, незнакомое. Под ними грудились мокрые кучи неубранных листьев. Подпорная стенка осыпалась, обнажая кирпичи кладки. Было понятно, что совсем скоро она рухнет и наружу выползут земляные черви.