Разлюбил – будешь наказан!
Шрифт:
– Подожди, крошка, – муж меня удержал, – я тебе хотел прикольный сайт показать. Смотри. Поисковая система, можно кого хочешь найти.
Он открыл свою страницу, там уже висели наши общие фотографии. В окошке появилось сообщение: «Привет, как дела?» Это Вероника, наша, так сказать, одноклассница. Тигр ответил: «Все ок. А у тебя?» Ах вот какие появились штучки! А я-то, домработница, не в курсе.
– Сейчас, Софья Викторовна, мы найдем всех ваших мужиков. – Тигр показал мне кулак. – Вот они, вот тут вот все у меня будут!
– Каких
– Давай, давай, – он посадил меня к себе на коленки, – диктуй…
Я обняла его за плечи. Прислонилась щекой к щеке и говорю по слогам: Дмит-ров-ский.
– О, это новый какой-то. Я уж думал, всех знаю.
Муж нажал «поиск». Появилась всего одна строка, всего одна фамилия и фото. Лоб… глаза… Это он! Нос… губы… Он!
– Что это у тебя так сердечко забилось? А?
– Ничего у меня не забилось. – Я ныряю в монитор.
Живой Антон! Я хотела превратить его в туман, убедила себя, что он мне только снился, а он и вправду был. И даже есть! Вот, полюбуйтесь. Глядит из-под бровей, глазами хватает, лоб наморщил, усмехается, руки крестом на груди, плечи в пиджак не помещаются, волосы сбриты, в ухе серьга … Таких раньше в бурлаки брали.
– Брутал… Брутал… – протянул мой тигр. – Крошка! Что ж тебе всю жизнь гиббоны-то нравятся?
– Да это он снимал что-нибудь… для работы… Про бандюков про каких-нибудь… Это постановочная фотография!
Какая постановочная? Это он, то, что из него получилось, то, что я почувствовала еще там, на море, когда нам было всего пятнадцать. Пятнадцать! А сейчас тридцать. И что? Я не заметила, как прошли эти годы. Я слышала, что время быстро пролетает, но думала, это чье-то там время, не мое.
– Жми сюда, здесь еще фотки, – подсказывает Антон, – что-то он разный везде какой-то. Темная личность.
Я листаю альбом. Вот его сын. Жена толстушка. Еще одна жена. Антон в костюме! Я падаю! Сидит в каком-то подозрительном ресторанчике. Полы в шахматную клетку. Опять на нем дурацкие очки! Вот его студия. Командует, висит над пультом. Кошмар! У него шерсть на груди! У него живот!
– Ох, а покраснела-то вся! – Тигр смотрит на меня, как на приболевшую собачку. – Смотри, какие у него тут постики прикольные.
Тигр сделал серьезное лицо и начал читать с выражением:
– «Я рожден в дремучих лесах… меня кормили салом с кровью, а не молоком»… Оно и заметно. «Ни одна женщина от меня никогда не уходит…» – Тигр пошевелил бровями. – Мечты, мечты… «Я ломаю судьбы, я талисман, несущий счастье, я фокусник»… Он фокусник! – Тигр усмехнулся и вынес свой вердикт: – Журналисты херовы!
– Смотри, Антон, у него музыка, та самая, латино, там включали, на море.
Я жму на «play». Мне душно. Да, сердце и правда бьется. Я прошу своего тигра:
– Сделай мне тоже такую страницу.
– Давай, – говорит, – мы тебя сейчас нащелкаем. Только губы накрась, бледная ты у меня какая-то.
Домой
– Дай, я сам накрашу. – Муж отодвинул кресло к той стене, где висит маяк. – Садись сюда. Повыше. Ножки вытяни. Так, прекрати мне тещины морды строить. Улыбайся. Подумай про что-нибудь приятное.
Ну, я и подумала: Антон обалдеет, когда увидит меня, в обморок упадет, а потом водки выпьет. Зря я, что ли, помираю на беговой дорожке?
Каждый день! По десять километров! Бегу как танк, в офисе даже потолок трясется. Народ сидит за компами и головой качает: «Какая сила воли!» А если кто-то из клиентов интересуется: «Кто там у вас гремит?», муж мой шутит: «Это моя лягушонка в коробчонке едет».
– Ты про что сейчас подумала? А, красавица моя? А ну-ка, иди сюда. Ты не радуйся. Этот брутал только твое декольте увидит. А я со всем остальным мучаюсь!
Я иду к тигру. Целую в губы. Сажусь на стол. Обнимаю. Кажется, ко мне опять вернулось вдохновенье. Вдохновенье на любовь. Да, вдохновил один, а дивиденды достаются другому. Со мной это обычное дело. «Просто он рядом с тобой, а я нет».
Мы были еще в кабинете, когда тигру пришло новое сообщение от Вероники: «Буду в пятницу. Проездом в Адлер. Сможешь меня встретить?»
– Не сможешь, – говорю. – В пятницу вечером? После работы? Не сможешь. Она мне даже привет не передала!
Я была очень рада увидеть Веронику. Я одичала в ссылке, кидаюсь на гостей. Муж меня под столом толкает, чтоб отстала от человека со своей добавкой. Каждый раз смеюсь над одним и тем же анекдотом, все командировочные мне его по очереди рассказывают. А тут такое событие! Школьная подружка! Вероника! Первая любовь моего мужа! Ура! К нам! К нам!
Бонапарт засуетился, рубашку поменял, выбежал на лестницу. Такси подъезжает. Сюда! Сюда! И она выходит. И режет от бедра, как по дорожке Каннского фестиваля. Вся элегантно-неприступная, благородный серый и розовый, на лице отрешенная лирика и декаданс. Все та же лирика и тот же декаданс, что и десять лет назад.
– Какая она стала корова, – я тигру говорю, хотя Вероника не стала никакой коровой.
– Да, – он согласился рассеянно, а у самого глаза ой, ой, ой, как блестят.
Вероника собиралась замуж за моего мужа. А кто подкинул ей идею? Я. Говорю: «Вероника, если тебе так приспичило надеть белое платье, кадри Зильберштейна. Мальчик из хорошей семьи. Мозг, чувство юмора, и жену будет любить». «Да? Почему?» – спрашивает. Ей еще и объяснять надо!
Хоть бы улыбнулась мне, что ли, со мной все-таки она распивала свою первую бутылку водки. Нет. Молчит, хлопает ресницами, детей разглядывает.
– Какой у вас мальчик уже большой… Светленький в кого-то.
– А мы и сами не знаем, в кого.