Разящий клинок
Шрифт:
— Потому я и здесь, — признал Туркос.
Она состроила гримасу.
— Я знаю, имперец. Не ради же нашей дружбы ты поехал на запад искать Шипа?
— Но ведь поехал. И поделился тем, что узнал. — Он подлил чая. — Расскажи, что ты узнала от тех, кто отправился на восток.
— Немногим больше. Маленький Лук проделал путь до имперской фактории в Осаве.
Осава, городок на Великой реке, находилась ближе всех к родному селению Туркоса. Он оживился, поскольку не был там больше месяца.
Прыгучая
Маленький Лук оказался жилистым человечком альбанской наружности, улыбчивым и с крепким рукопожатием.
Туркос владел дюжиной языков, включая альбанский, и предложил охотнику вина.
— Это по-добрососедски, — отозвался Маленький Лук и присел на стул.
— Меня интересует торговля мехами, — сказал Туркос.
— Ты императорский разведчик. Мы знаем, чем ты занят, мореец.
Туркос не стал спорить.
— Я наполовину альбанец, наполовину — пришедший из-за Стены, и с империей ни одна половина не ссорится, — сказал Маленький Лук. — Я взял жену и повез все мои меха по реке в Осаву, потому что прослышал, что в этом году там лучший заработок. На Кохоктоне состоялось крупное сражение — Дикие против Альбы...
Он посмотрел на Туркоса, и тот кивнул.
— Я слышал то же, — сказал он. — Ты, может быть, знаешь больше.
— Да, я повстречался с сэссагами, которые там отметились. Они сказали, что Диким крепко досталось. Это неважно... но альбанским купцам пришлось туго. Ты же знаешь, что они ездят на ярмарку в Лиссен Карак, а после купцы везут меха караванами за горы, в Тикондагу...
Туркос уже лихорадочно писал на восковых дощечках.
— Ты этого не знал? — спросил охотник.
— И да, и нет, — улыбнулся Туркос.
Тот принял вино из рук Прыгучей Форели. Утренний Дикобраз, ее угрюмый муж годами старше, налил себе кружку густого эля и присел рядом.
Маленький Лук любил говорить на публику. Он начал усердно жестикулировать, а голос понизил:
— Теперь торговле в Тикондаге не бывать, а граф, который и в лучшие времена — большая скотина, готовится развязать войну.
— Знаю, — кивнул Туркос. — Я только что оттуда.
— Тогда я подался в Осаву, — продолжил Маленький Лук. — На обратном пути мы высадились в Мон Реале. Там стоят галлейские корабли — три больших
Туркос снова начал писать.
— Ты говорила, что этруски не торговали в этом году, — заметил он.
— Говорила, — согласилась Прыгучая Форель.
— Там — тоже, — сказал Маленький Лук тоном всезнайки. — Ни одного этруска не было. А на торговом побережье болтали, будто этрусков перебили галлейцы, но галлейский купец, который был довольно любезен с моей женой, сказал ей, что три этрусских корабля уничтожены силками.
Казалось, в доме похолодало.
— Силки — миф, — сказал Туркос.
Прыгучая Форель вынула трубку. Она поднесла к жаровне вощеный фитиль, затем зажгла им толстую свечу в красивом, альбанской работы подсвечнике и уже от нее раскурила трубку. Угнездив чашу в левой руке, она поймала в горсть правой клуб дыма и направила его вверх. Из дыма соткались символы.
— Силки не миф, — возразила она будничным тоном и протянула трубку мужу. Тот молча пыхнул. — Они являются каждые двадцать лет. Их год не нынешний. Их год следующий.
Маленький Лук поджал губы.
— Ну, этого я тоже не знаю, — сказал он.
— Как и я, — подхватил Туркос. Он достал из заплечного мешка флягу и всем понемногу плеснул мальвазии. — Столько нового за обед, что и за лето не соберешь.
— Я еще не дошел до главного, — сказал охотник. — У этих галлейцев прорва солдат. Жена у меня симпатичная. А солдаты болтают, — кивнул он. — Они говорят, что собираются взять Тикондагу. — Для пущего эффекта он выдержал паузу. — Для Галле.
— Пресвятая Богородица, — пробормотал Туркос.
— Это после того, как они малость потрепали Южный Хуран, — добавил тот, берясь за трубку.
Туркос едва удержался, чтобы не встать и не поспешить к выходу.
— Успокойся, я услыхал это всего три дня назад. Они еще не выступили, — сказал охотник. — Но войско у них немалое. Больше сотни каноэ. Оружия столько, что нам такое в диковину.
— А я торчу здесь, — покачал головой Туркос.
— Ты быстро обойдешь Мон Реаль, — сказал охотник. — Обгони их по реке, и им тебя нипочем не взять.
— Я всегда ходил берегом Великой реки и не знаю обходного пути, — признался Туркос.
Маленький Лук ощерился в примечательно беззубой улыбке.
— Что ж... за скромное вознаграждение...
— Сможешь выступить завтра? — спросил Туркос.
— Деньги вперед. Без обид, партнер... но жене нравится цвет серебра.
Туркос откинулся на стуле.
— Я не ношу серебра в землях Диких.
Он отсчитал три увесистых золотых морейских бизанта. Четвертый вручил Прыгучей Форели, и та благодарно кивнула. Даже ее муж хрюкнул.