Разящий клинок
Шрифт:
С утра вода была теплее, чем воздух, а Великую реку накрыл туман. Маленький Лук встретил Туркоса во дворе длинного дома. С ним было небольшое стадо вьючных животных, нагруженных мехами.
Туркос купил еще двух вьючных лошадей, сам он был в сапогах и при шпорах. При виде мехов поднял брови.
— Я думал, ты свои уже распродал.
— Взял твои деньги, скупил в деревне все шкуры и заплатил щедро, — признал охотник. — Раз уж поведу тебя в Осаву, то можно и заработать.
Туркос рассмеялся и показал коротышке своих лошадей,
— В путь, — сказал Туркос.
Подгоняемые зимой, они двинулись краем северных лесов. Ветер мечом рассекал пустошь, а ночи были так холодны, что жар костра ощущался лишь на расстоянии вытянутой руки, но снег еще не выпал, почва была тверда, и продвигались они быстро. Болота удавалось пересечь, а в чащах голые деревья и кустарник обещали большую безопасность, чем летом. В первый же день они заметили на севере рхуков, но ехали слишком быстро, чтобы встревожиться. На третий засекли в болоте устеноха, который общался с оленем, оба взламывали лед огромными рогами, но путники остановились на узком кряже, и великанские зверюги не обратили на них внимания.
Дни были коротки, а они гнали вовсю и меняли лошадей на каждой стоянке. Через три дня Туркос остановился переодеться. Маленький охотник был человеком закаленным, Туркос мало встречал таких — выносливость, с которой он оставался в седле, была невероятна, а лагерь он разбивал так же быстро, как все знакомые Туркосу пришедшие из-за Стены.
Маленькая клеенчатая палатка Туркоса привела его в восторг.
— Забавно, — сказал он, но после первой ночевки помог ее сложить и заметил: — Недурно. Все лучшие игрушки при тебе, — добавил он, восхитившись морейским мечом в комплекте с топором.
До Мон Реаля осталось три дня пути, и разведчики провели их на северном берегу.
— Прикрой свое железо плащом, — сказал Маленький Лук.
Они привязали лошадей и подползли к обрыву.
— Неделю назад здесь было полно каноэ и галер, — тихо проговорил Маленький Лук. — Они ушли.
Туркос отметил точность сообщений о кораблях — он зарисовал три больших округлых судна и новые укрепления, которые возводились на островной косе, где те стояли на якоре.
— Идем, напарник, — позвал Маленький Лук. — Стемнеет еще не скоро.
Два дня спустя они наткнулись на флот каноэ, который как раз сворачивал с Великой реки к морейским приозерным постам.
— Он, может быть, идет в Тикондагу, — сказал Туркос, но и сам себе не поверил.
Каноэ было намного больше сотни — на самом деле он насчитал почти триста. Крупнейшее соединение, какое он видывал в северной стране с тех пор, как стал разъездным офицером, и целью был его народ и его фактории. Он испытал невыносимую горечь: провал. Наверное, неправильно истолковал знаки.
— Ты же знаешь, что по восточному берегу озера проходит старая дорога, — сказал Маленький
Туркос поскреб голову там, где зудело.
— Старая дорога Стены. Я солдат империи, охотник. Мне известна дорога.
Маленький Лук кивнул.
— Мы опередим их и раньше прибудем в Осаву, — пообещал он. Туркос махнул рукой на Великую реку, в ширину достигавшую мили.
— А лошадей как переправим? — спросил он. Маленький Лук беззубо улыбнулся.
— У тебя, конечно, еще остались золотые монетки.
Перед тем как стать разведчиком, Туркос два года командовал постом на Стене и думал, что знает границу не хуже любого морейца. Он исходил Великую реку вдоль и поперек, и приключениям не было конца — такую жизнь он любил.
Но удивился сверх меры, когда восточнее прохода к озеру увидел потаенное селение пришедших из-за Стены, укрытое так основательно, что он не замечал его, пока не очутился на улицах.
Он встряхнул головой.
— Как же я проморгал?
— Абенаки отстроили его двадцать лет тому назад. — Маленький Лук показал на Великую реку, где торчали обгоревшие сваи. — Думаю, что дальше ты никогда не заглядывал.
— Меня не повесят за то, что вызнал секрет? — спросил Туркос.
Маленький Лук рассмеялся.
— Империи никто не боится, — ответил он. — Был бы ты из людей графа Мурьена — тогда другое дело. Но имперец? На это всем наплевать.
Туркос переварил новость с трудом.
Владелец приличной лодки взял два золотых бизанта за переправу через реку. Он заманил лошадей на борт, велел сгрузить меха, а затем поволок животных в ледяную воду.
Туркос выругался.
— Никакая лошадь не переживет такого заплыва! — выпалил он. Маленький Лук тронул его за плечо.
— Маловер, — сказал он и показал на жену паромщика. — Она — ведьма.
Та была мала ростом и хороша собой; она уселась на корме и принялась потчевать лошадей сгустками энергии. Она смеялась и называла их странными именами, а они не медлили ни секунды. На полпути через реку она разожгла трубку и присоединилась к мужчинам, расположившимся на середине лодки. Потрепала Афину, дунула ей в ноздри и вскинула брови, глядя на Туркоса.
— Как ты ее зовешь? — спросила она.
— Афиной, — ответил он. — Была такая богиня мудрости.
Ведьма улыбнулась.
— Славная богиня, — сказала она. — Как и Тар. Твоя Афина была одной из масок, одеждой, в которую Тар нарядилась для человека. — Она погладила лошадь. — Тар находится в ней. Твое имя хорошее. Твоя лошадь говорит, что ты хороший человек, так что ступай с миром, хороший человек.
Туркос уставился ей вслед, когда она стала протискиваться между тюков с мехами на корму.
— Тар — имя древнее, — проговорил он.
Ведьма его немного напугала — ему стало не по себе, хотя он вполне ощутил ее доброту. Или отсутствие зла. Пообщавшись с Шипом, он обзавелся новыми стандартами.