Рейд в опасную зону. Том 2
Шрифт:
Я смотрю на Наджибуллу.
Его лицо, испещрённое морщинами, выглядит сурово, но в глазах читается страх. Чётки в его руках двигаются быстро, пальцы перебирают их нервно.
— У их главаря метка на лице — шрам, — говорит он.
Хищник. Я так и думал.
Староста указывает на один из домов.
— Там можно остановиться. Хозяин — мой брат, Ахмад.
Мы идём туда.
Дом Ахмада такой же, как и остальные — глинобитный, с низким входом, за которым открывалась просторная комната. Внутри пахнет
Ахмад встречает нас у порога. Невысокий, с густой бородой, одетый в серую длинную рубашку, шаровары и кожаные сандалии, он сразу предлагает нам воду и еду.
— Спасибо, — благодарю я.
Мы садимся за длинный деревянный стол.
Хозяин кивает и две женщины в чёрным одежде с закрытыми лицами начинают приносить на стол еду.
Спустя 15 минут молчаливого поглощения пищи, в комнату снова входит Ахмад.
— Пленных держат в крайнем доме, — говорит он. — Трое людей, которые их захватили, — жестокие люди. Они не из наших мест, говорят на странном незнакомом нам языке. Никто из деревенских не решается к ним подойти. Они вооружены.
Его голос звучит спокойно, но в глазах прячется тревога.
Он смотрит мне прямо в глаза.
— Если вы хотите спасти своих людей, будьте осторожны. Эти люди — безжалостные.
— Мы останемся в доме у тебя ненадолго, чтобы подготовиться, — говорю я.
Он кивает и выходит из комнаты.
В голове крутятся слова Ахмада и старосты. Всё указывает на то, что те трое — профессионалы. Не афганцы и не русские.
Всё больше я убеждаюсь, что Волк играет не только против нас, но и против афганцев.
Значит он работает на американцев, инструктор, натовец, агент ЦРУ… кто угодно, но он против нас.
Задачу поставил — сломить меня.
Ничего у него не выйдет. Ни на того нарвался.
Операцию назначаю на ночь.
— Отдыхайте пока парни, — даю команду.
Неизвестно, что нас ждет. Отряд слишком вымотан в долгом пути сюда. Отсутствие еды и воды сказалось на парнях, хоть и привыкшие к суровым условиям походов, но лучше дать время на отдых.
Наступает ночь.
Мы тихо выходим из дома Ахмада и пробираемся задними дворами к крайнему дому.
Я лежу в укрытии за камнем, смотрю на дом на отшибе кишлака. Трое в доме и наши—там, внутри. Точно знают местные — русские, спецназовцы.
И Волк тоже там.
Проходит совсем мало времени, может минут десять, мы рассредоточены по периметру дома.
Неожиданно слышу грубый хриплый голос.
— Эй, Беркут! Я Волк. Знал, что ты придёшь. Ждал тебя!
Все парни рядом напрягаются.
— Передай своим командирам, мне нужен вертолет и валюта!
Крепко сжимаю зубы, чувствую, каждую грань автомата в руках. Пальцы сжимают цевьё, в голове стучит — Что делать?
Командирский опыт подсказывает — не торопиться, но времени мало.
Бойцы
— У меня нет рации связаться со своими! — кричу в ответ.
— У меня есть. Пусть твой человек заберет.
Волк говорит с акцентом, я еще в прошлый раз заметил это, но держится слишком уверенно, будто реально знал, что мы сюда придём. И приведу отряд я.
Значит, кто-то слил информацию.
— Беркут, давай я схожу, — говорит Вася Васин. — Слышь, они ж выставят рацию, я добегу, схвачу и назад вернусь.
— Это может быть ловушкой, — говорю я. — Волк знает нас лучше, чем хотелось бы.
Вдруг тишину разрывает короткий смех.
— Слушай условия сделки, Беркут! — Волк снова выходит на контакт. — Я отпущу ваших людей. Но мне нужен вертолёт, валюта — 1 миллион долларов. И чтобы ты сдержал слово. Помнишь, что ты должен сделать? Если память короткая, я напомню, когда придёт время.
Выдыхаю глубоко.
Слышу, как Семён и Михаил — наши снайперы, щёлкают затворами автоматов.
— Командир, — шёпотом доносится откуда-то сбоку. — Если бы он хотел нас ликвидировать, давно бы уже начали палить. Тянет время. Вася прав, надо идти за рацией.
— Васин! Иди за рацией, — приказываю я.
Парень кажется, внешне спокойным. Но если с ним что-то случится, отвечаю за это я — командир.
А Волку какой резон убивать рядового Васина?
Ведь после этого ему уже не поверят?
Игра его будет сломана.
Риск все равно большой. Но выбора нет.
Я киваю.
— Вась, только осторожно. Не геройствуй.
Он лишь коротко кивает и бежит, пригнувшись, к дому. В тишине слышны только его шаги и редкие крики местной фауны где-то далеко.
Мы затаились, наблюдаем, готовимся ко всему.
Я смотрю, как Васин приближается к крыльцу, где уже выставили рацию. Вася замирает, прижимается к стене.
Волк не торопится, словно ждёт. Вдруг — глухой грохот из дома, будто бы там переставили мебель или кто-то упал.
— Миша! Семён! — шёпотом говорю, — держите на прицеле окно и дверь.
Коротко отвечают.
— Есть.
Васин уже у рации. Секунда, две, три.
Я ловлю себя на мысли, что не дышу. А потом… Слышится шорох в доме. Волк смеётся громко.
— Ну что, Беркут? Думаешь, я его просто так отпущу?
Сердце замирает.
Вася сжимает рацию и пятится назад, но из-за угла дома выходит тень. Мгновение, и я понимаю, что это один из тех боевиков, кто удерживает наших.
Он двигается к Васину, нож в руке блестит в свете луны.
— Миша! Семён! — шепчу я. — Не стреляйте!
— Командир! Он же его убьёт…
Глава 24
— Не стреляйте. Это провокация! –глухо произношу я, вытирая пот со лба.