Рейд в опасную зону. Том 2
Шрифт:
Неотрывно следим за тем, что там происходит.
— Отбой! — слышен голос Волка.
И боевик снова уходит в тень.
Васин, не теряя ни секунды, бежит обратно. Он жив. Рация у нас.
Но что теперь?
Волк не отдаст пленных просто так.
А обещание, которое он упоминает, жжёт внутри. Я ничего ему не обещал насчет себя. Спецом гад выворачивает все наизнанку, подводит меня к черте.
Но времени всё меньше. Пленные ждут, а ставки только растут.
Мы с ними в ловушке у Волка, и выхода пока
Дышу тяжело, стараюсь не выдавать напряжения. Васин вываливается из-за угла, будто его выстрелом вынесло, рация болтается в руках, капли пота стекают с его лица в пыль на бронежилете.
— Беркут, держи! — шепчет хрипло, сунув мне рацию. Он нервничает, глаза бегают, но я киваю спокойно, стараюсь заразить его своим спокойствием.
Настраиваю рацию, пальцы работают быстро. Голос низкий, уверенный, хотя внутри всё сжимается от напряжения.
— Первый! Я Беркут! Вы меня слышите?
— Я Первый! Слышу вас хорошо
— Мы обнаружили отряд Соколова. Они захвачены.
Секунда тишины на той стороне, затем голос оперативника, холодный, выверенный.
— Кто главный?
— Позывной Волк. Не афганец. И не русский. Есть подозрение, что работает на западную разведку. Требует вертушку и валюту для вылета в Пакистан.
Тишина. Только шорох в динамике. Затем коротко.
— Жди решения. Надо согласовать с командованием.
Ждём.
Сидим в пыльной тени разломанной стены, где-то вдалеке скулит осёл.
Васин кидает взгляд на меня, потом в сторону дома, где держат наших. Я чувствую его беспокойство, но не даю ему выйти наружу. Сейчас надо сохранять контроль.
Оттуда, из дома, слышится голос Волка — резкий, уверенный.
— Эй, Беркут! Когда будет вертушка? И где деньги где?
Прижимаю рацию, отвечаю ровно.
— Ждём. Решают. Хочу убедиться, что у тебя действительно наши ребята.
Пауза.
На миг мне кажется, что он откажется. Но Волк хрипло смеётся.
— Хорошо. Сейчас увидишь.
Десять минут. Они растягиваются в вечность. Васин сидит рядом, обхватив колени руками. Глаза напряжённые, дыхание поверхностное. Стараюсь его отвлечь.
— Сколько их? — шепчу.
— Говорят, шесть. Но могут быть ещё. Кто знает, что у них там внутри.
Волк снова кричит.
— Ну что, Беркут, смотри!
На крыльцо выводят наших.
Шестеро. Силуэты в контровом свете — грязные, измождённые, но держатся. Лейтенант Серёга Соколов первым поднимает голову, смотрит в сторону, где мы затаились. Глаза цепкие, незатравленные — он живой. За ним ещё пятеро. Все в форме, на ногах, но уставшие, лица серые от пыли и усталости.
Волк рядом с ними, держит автомат на плече, улыбается.
— Увидел? — орёт. — Хочешь ещё доказательств?
Я не отвечаю.
Смотрю, как их загоняют обратно в дом. Зубы стискиваю до хруста. Васин дёргается, будто хочет сорваться с места.
—
В рации слышу, как в эфире шуршат помехи. Вдруг оживает голос.
— Беркут, слушай внимательно. Решение принято.
Замолкают. Невыносимая пауза. Васин смотрит на меня, в глазах вопрос.
— Беркут? — Волк кричит из дома. — Вертушка будет или нет? Не тяни время, я не люблю ждать!
Сжимаю рацию.
Слушаю каждое слово, которое передают из штаба. И в этот момент понимаю — решение может всё изменить.
Внешне держусь спокойно, внутри — буря. Взгляд на пацанов, они уже схватились за автоматы.
Все опасаются, что нас ожидает большее, чем просто переговоры. И это начинается прямо сейчас.
Гул двигателя сначала едва слышен, словно где-то вдалеке огромный шершень гудит над лугом. Но уже через пару секунд звук становится все громче, отчетливее — вертолет приближается.
Я смотрю в бинокль на Волка, который стоит напротив меня на крыльце дома, но за укрытием из обломков. Его глаза чуть прищурены, губы плотно сжаты.
Он, как и я, явно напряжен до предела.
— Вертолет сейчас будет! Выводи заложников! — кричу я, перекрывая грохот техники.
Мои слова отдаются эхом. Волк с вызовом ухмыляется.
— Я еще не видел вертолета! — орет он в ответ, его голос хриплый, будто уже надорвался от этих бесконечных криков.
И тут возникает тот самый момент, которого ждали все — гул перерастает в громкий ритмичный шум, вибрация воздуха ощущается кожей. Вертолет появляется из-за холма, блестя в последних лучах заходящего солнца, словно серебряная стрекоза.
Он медленно кружит над нами, выбирая место, чтобы зависнуть.
— Вот он, видишь? — снова кричу я, указывая рукой в небо. — Давай! Выпускай!
Волк что-то быстро говорит в рацию своим людям. После секундной паузы раздается крик.
— Одного! — и жест рукой своим. Из-за металлической двери выходит рядовой спецназовец, заметно пошатываясь. Он явно измучен, руки подняты вверх. Его толкают вперед, и он едва не падает, но тут же подхватывается.
— Давай сюда, быстро! — кричу я и киваю Сашке Колесникову, который стоит чуть в стороне с автоматом наготове. Сашка, едва заметно ухмыльнувшись, добавляет.
— Они что, по одному будут отдавать?
Но никто не знает, что они задумали.
Рядовой добегает до нас, и я тут же хватаю его за руку, помогая укрыться. Он срывается на землю, тяжело дыша. Лицо серое от усталости, но в глазах — благодарность.
— Сколько их там? — шепчу я ему. Он вскидывает взгляд.
— Трое вооруженных. Один со шрамом на лице –главный. Еще двое, все с автоматами. У Волка есть и пистолет. Наших там еще пятеро внутри.
Я киваю, в голове моментально складывается новая тактика. Снова кричу в сторону Волка.