Рихард Феникс. Море. Книга 3
Шрифт:
Втроём с трудом перевалили женщину через борт: Рихард в полёте держал её на верёвке, паренёк толкал, Лукреция тянула. И когда у них получилось, белобрысый с двумя клинками на боку склонился над дамой в шляпе и позвал:
— Капитан Паулина, всё хорошо, мы живы. Держитесь, пожалуйста!
* * *
Дом Матерей
— Олли, что ты бродишь, будто сама не своя? — Регина положила руку на плечо подруге, стоящей на крыльце на рассвете.
— Не знаю. Пытаюсь почувствовать сына, а он будто бы ускользает. Но он точно
В приоткрытую дверь вышла смотрительница Магда, непререкаемым тоном сказала:
— Успокойся. В наших книгах написано, что такое рано или поздно случается, когда птенцы покидают гнёзда и отправляются познавать мир. Они становятся достаточно самостоятельными, чтобы обходиться без надзора.
— Вы так думаете? — с сомнением спросила Олли.
— Держать птенца всё время при себе значит связывать свои силы. Я понимаю: ты скучаешь. Но доверься ему. Я уверена, что время стать Рихарду взрослым, узнать новые грани жизни, перестать сосать соки родителей пришло.
— Может, вы и правы…
— Олли, даже обычные люди подвержены такому беспокойству. А мы уж тем более. И все эти дурные настроения почти всегда оказываются необоснованными.
— Всё будет хорошо, — улыбнулась Регина.
— Да, я верю в моего малыша, — ответила Олли и воззвала к Фениксу внутри себя.
Его голос прошелестел для неё одной:
— Ты бы узнала первая, если бы я допустил непоправимое. Не отвлекай меня своими тревогами. Уймись наконец.
— Благодарю, мой возлюбленный бог, — прошептала она и прислушалась к Красным горам, впитывая их спокойствие. Все правы: нужно меньше терзать себя и позволить Ри выбирать свои дороги. Он справится. Иначе в этом мире выжить нельзя.
Глава 75
Обещания
Рихард
— Может, она наглоталась воды? — предположила Лукреция, опускаясь на корточки возле лежащей женщины.
Паренёк, сидящий напротив, вскинул на девушку недовольный взгляд. Рихард, стоящий за спиной Чародейки, заметил, что глаза у того были разных цветов, совсем непривычных, а под рассветным солнцем и вовсе казались будто из сказки. Однако голос звучал совсем обыденно — устало и грубо:
— Прости, леди, а ты тут лекарь? Когда я достал капитана, то сразу помог воде выйти. Похоже, я тебя должен поблагодарить за то, что так своевременно оказался рядом с госпожой?!
Лукреция пожала плечами. Рихард, греясь в покрове пламени, рассматривал гостей, и они ему не особо нравились: опасные, подозрительные, вся одежда в бурых пятнах. А судя по флагу, спорхнувшему в разгаре стычки с их корабля, они были пиратами — эта дородная женщина и жилистый вооружённый парень, который пытался отобрать свисток. Чародейка указала на грудь женщины, взволнованно спросила:
— А что тут? Давай посмотрим! Всё же в крови. Может, там рана?
— Прости, но в этой тьме было не разглядеть, поэтому не скажу, — озадаченно откликнулся паренёк, мотнув головой, отчего повязка со лба съехала почти до самых глаз.
— Давай посмотрим, — мягко предложила Лукреция и ойкнула, когда пират несмело положил ладонь на широкий ворот кафтана капитанши: — Твоя рука! Почему она такая? Совсем как наши щиты…
—
— Мы её украли с большого корабля, если тебе так будет легче, — вступил в разговор Рихард, скрестив на груди руки. Знал бы кто, как тяжело укладывать непослушную, висящую плетью опухшую руку в такую демонстративную позу!
Он обошёл лежащую со стороны головы, встал к пареньку почти вплотную, глядя снизу вверх и почти касаясь пламенем его одежды. Тот раздражённо сверлил Феникса взглядом, не отступал, не хватался за меч. Да, теперь было видно, что правый глаз белобрысого фиолетовый, а левый зелёно-голубой, почти как плащ Лукреции, — удивительные цвета. Рихард и представить не мог, что такие бывают на самом деле. Ребята несколько секунд пялились друг на друга, но никто не моргнул первым, не отвёл взгляд, и тут позади снизу раздался хрип. Паренёк тут же рухнул на колени рядом с женщиной. Громко стукнули по палубе мечи. Феникс оглянулся: полы капитанского кафтана на груди были раздвинуты. Лукреция отшатнулась, вскинула обагрённые руки и бросилась к борту. Там её долго и тяжело тошнило, пока капитанша что-то тихо говорила на незнакомом языке склонившемуся над ней мечнику. Из горла Паулины то и дело доносилось нехорошее бульканье, а белобрысого начало потряхивать и, чем дольше говорила женщина, тем сильнее.
Феникс смотрел, как торчащие вверх волосы пирата медленно заваливались на лицо, как на почерневших губах капитанши вздувались бурые пузыри, а под её головой и плечами натекала лужа крови. Смотрел, не ощущая к чужакам ни сочувствия, ни интереса, будто забыл, как это вовсе. Единственная, кто его сейчас беспокоила, находилась напротив, свесившись над водой. «Я должен позаботиться о Лу, как она обо мне. Но она боится огня. Если его уберу — околею», — раздумывал Рихард, глядя на содрогающуюся девичью спину под тонкими белыми одеждами. Он так и не решил, подойти или нет, а девушка, скрыв голову за чёрным капюшоном, уже побрела в надстройку.
— Как ты? Помощь нужна? — не приближаясь, окликнул он.
Лукреция отрицательно махнула рукой и опустила за собой реечную дверцу. Рихард скрипнул зубами, не зная, как и чем помочь. Приглушённая было злость усилилась. Пират задрал голову, взглянул на него через солому упавших на лицо волос, спросил с горькой усмешкой:
— Прости-ка, с твоей подругой всегда так: сначала бьёт, потом блюёт?
— Не зарывайся, а то за борт выкину! — огрызнулся Рихард и тут же испугался своей грубости, которая уже не в первый раз проскакивала с этой ночи. Он зажал рот левой рукой, а правая тут же предательски повисла.
— Не больно же, да? — указал на неё взглядом пират.
Феникс подумал, что в его словах есть какая-то уловка, но всё же ответил, как есть:
— Ну, поначалу было, а теперь с этой стороны совсем ничего не чувствую.
— Прости, но у меня для тебя такие себе новости, значит. Эти твари, которые тут кормились, называются агачибу. Их яд так и действует: отравляет тело изнутри, обезболивая его. Только холодно постоянно, а ты, вижу, греешься. Дня три у тебя есть от силы, — прикинул он и отвёл взгляд, добавил: — Так и помрёшь, ничего не чувствуя. Этот яд, что лишает чувств, распространится очень скоро, если, конечно, не добудешь где исцеляющую мазь из мозгов агачибу.