Рихард Феникс. Море. Книга 3
Шрифт:
— Простите, я просто не могу умолчать сейчас. В такой момент. Этот цвет переходит в роду Радонасцев только мужчинам. То ли женщин у них не рождается, то ли все они с обычными волосами, но известно лишь про мужчин. Паулина свои красила и не без моей помощи. Потому и обманщица. А ещё вы сам видели: её отсечённые волосы остались целыми, а не распались пеплом, как у потомков Радонаса. Мы встретили в Макавари лютого деда из их рода, но он слишком стар и, похоже, уже ничего не хочет от этой жизни: ни власти, ни справедливости, только сидеть на одном месте и довольствоваться тем, что есть.
— А почему она этого хотела? Она была из
Джази отрезал краем одеяла мёртвое лицо от взглядов живых, расстегнул свой ремень с притороченными ножнами, отложил. Мечи глухо ударились о палубу, будто дважды коротко вздохнул большой зверь. Феникс отошёл, не в силах больше находиться к лежащей женщине так близко. Пират вымученно улыбнулся Чародейке и наконец ответил:
— Нет, красотка. Извини. Не из их, конечно. Я своим незнанием, наверное, ввёл тебя в заблуждение. Просто это её долг. И мой. Долг предков у нас, южан, ложится на плечи потомков. Многие стремятся от него избавиться, не брать на себя ответственность, но некоторые… — он коснулся одной рукой плеча Паулины через одеяло, другую приложил к своей груди, — некоторые ни за что не отступятся.
Девушка задала следующий вопрос. Но Рихард уже не слушал, он кусал губы и морщился. Едва совладав с эмоциями, мальчик пытался дозваться Феникса внутри себя, который так бесконечно долго не проявлялся — это действительно было важно. Даже когда его птенец бранился, клял всех, посылал в бездну и готов был бросить здесь, в далеке от берега, ожидаемого наказания от первоФеникса не последовало. Ни наказания, ни даже порицания. Вообще присутствия бога Рихард не ощущал. Тот молчал. Может быть, тоже бросил? Разочаровался в птенце и бросил? Оставил лишь свою силу, чтобы разбирался сам? Ответов не было, бога не было, конца океану вокруг тоже не было! А волосы… Ну подумаешь, волосы? Вон, у Алека точно такие же, и что с того? Да и почему пират решил, что им с Лукрецией такая лекция будет интересна? Лучше бы про свисток чего путного рассказал. Мальчик уже устал злиться, только вяло отслеживал свои эмоции.
— Джази, подожди! — оборвал Рихард пирата на фразе «И тогда я пообещал себе служить истинному потомку Цевера-изгнанника!», — Ты знаешь про свисток много, судя по всему, тогда ответь: когда я вылечусь, он будет слушаться?
— Прости, но не «когда», а «если», — мечник многозначительно поднял бровь и тут же потупился. — Думаю, будет. Если ты, конечно, до тех пор не передашь его в надёжные руки.
— То есть?
— Извини, я сам многого об этом не знаю, так, по верхам. Но у артефактов, созданных богами, есть особенность: они работают, только если добровольно переданы новому владельцу. Если я его заберу силой, без твоего на то желания, то получу просто безделушку. А вот кабы ты мне его отдал…
— Джази, — окликнула Лукреция, — ты сказал «артефакты». Их много?
Пират развёл руками.
— Прости, красотка, точно не знаю. Они ещё и делятся, вроде, на какие-то виды. Сам не читал — рассказывали. Да можно ли верить тем слухам? Но слышал про серп Ангуис, который способен разрезать, что угодно, и теперь находится у странствующей прорицательницы Соломеи. Не знаю, что он делает, но все, кто видел, так и не смогли коснуться ни его, ни самой Соломеи. Говорят, как призрак насквозь проходит.
Он замолчал, переводя дух, остальные ждали. Рихард
Джази поднял руку с надетым на палец кольцом Паулины, подышал на камень, обтёр о штаны, показал спутникам. И новая история-приманка стала наградой за ожидание.
— А вот это, если верить легенде, слеза Сойки-Пересмешницы, которую принесла в наш мир из неземного леди Ахоро. Она была наставницей пророка Аринфея, которого в истории знают под именем святой Плитц. Говорят, её тела так и не нашли. А в своё время за ним даже охотились, надеялись, что с ним будут и другие артефакты.
— Она ведь похоронена на острове-форте, чего её искать? — брякнул Рихард, поздно подумав, что сделал это зря. Джази прищурился. Мальчик прикусил язык, коря себя за болтовню.
— А ты не так уж и несведущ, капитан. Извиняй, если останешься жив, мы с тобой потолкуем как следует.
— Почему «слеза Сойки», и что она делает? — с любопытством спросила Лукреция.
— Это карта-компас. Прости, сейчас не до подробностей и легенд, красотка, — подмигнул Джази, опуская руку с кольцом на одеяло и медленно поглаживая его.
Девушка слегка покраснела, наматывая на палец выбившуюся из косы прядку.
Рихард перебирал в уме вопросы, стараясь ими прогнать страшные мысли, от которых в горле стоял ком. Джази своими рассказами пробуждал любопытство и не давал отчаяться. Если всё, сказанное им, было правдой, то уже ради продолжения этих и новых историй хотелось добраться до берега, до лекаря, как можно скорее. Но Алек. Как быть с ним, с обещанием? Время-то на исходе.
— Так что ты решил, капитан? — будто прочитав его мысли, спросил Джази. — То обещание призыва, которое ты дал, будешь исполнять или нет?
— А почему ты не спрашиваешь, что это? — поморщился Рихард. Он страшно не любил таких совпадений, будто кто-то копался в голове, а потом озвучивал там найденное. Хватало и бога Феникса, глядящего в самое сердце, в ещё не оформившиеся мысли. Вот только где теперь тот бог? Где? Почему бросил в такой момент?
Джази пожал плечами:
— Прости, а должен? Я знаю нескольких людей, которые владеют искусством призывать к себе других.
— Людей? Быть не может! — Памятуя о словах Ирнис, что люди и Чародеи не могут призывать, Феникс пытался подловить пирата. Но не тут-то было.
— Извини, но это сейчас неважно. Действительно неважно. Но если настаиваешь… Знаю одного из твоего племени, живёт в пустыне. Жуткий тип. Я ему ни разу на мечах не выиграл. — Джази говорил это с рассеянной улыбкой, смотрел в небо, будто ушёл в воспоминания. — Ещё знаю Энба-медведя с архипелага Эхередс. Ну и одного из своих, из Боа, но он уже, наверное, помер от старости. Жил на острове Балырлу. Говорят, призыв — это редкость, доступная лишь избранным. Но мне что-то не хочется привязывать к себе никого.