Рискованная игра Сталина: в поисках союзников против Гитлера, 1930-1936 гг.
Шрифт:
Майский задал привычный вопрос о будущем «так называемого “западного фронта”, состоящего из Англии, Германии и Италии», который так привлекал большие группы консерваторов. Чемберлен ответил, что вряд ли кто-то всерьез задумывается о западном союзе: «Ведь что конкретно означала бы такая Антанта? Она означала бы создание под гегемонией Гитлера той “Срединной Европы”, которая являлась целью предвоенной Германии. Такая “Срединная Европа” представляла бы величайшую угрозу для Британской империи, и Англия неизбежно должна была бы вступить в войну с Германией еще до того, как очертания “Срединной Европы” стали бы конкретно вырисовываться на горизонте. Идея Западной Антанты лишена всякой реальности. На такую самоубийственную политику не могло бы пойти ни одно британское правительство. Лига Наций — вот единственный возможный путь. Но тут необходима одна оговорка. Очень многое будет зависеть от того, какой Лига Наций выйдет из итало-абиссинского конфликта. Если она выйдет живым, окрепшим организмом, то Ч[емберлен] не сомневается, что Лига Наций действительно станет краеугольным камнем британской внешней политики. Если же Лига Наций потерпит фиаско, — тогда, вероятнее всего, в Великобритании чрезвычайно усилятся изоляционистские тенденции. Великобритания поставит себе в области внешнеполитической ограниченные задачи — защита Франции,
1191
Дискуссия И. М. Майского с О. Чемберленом. 22 января 1936 г. // АВПРФ. Ф. 05. Оп. 16. П. 117. Д. 23. Л. 19–26.
По сути, это означало бы уступку Центральной Европы и многого другого нацистской Германии, что, по словам Остина, было бы самоубийством для Великобритании. Видите, как те, кто пытался придумать, как противостоять нацистам (Черчилль, Остин Чемберлен, Эррио, Литвинов и другие), приходили к одним и тем же выводам? Единственный вопрос был, справятся ли они?
Призрачная надежда
20 января 1936 года умер король Георг V. 26 января Литвинов приехал в Англию из Женевы вместе с маршалом Тухачевским на похороны. После этого он встретился с Ванситтартом и Иденом. Нарком пытался настоять на необходимости коллективной безопасности и перейти к конкретным действиям, чтобы воплотить их в жизнь. Литвинов с успехом встретился с новым королем Эдуардом VIII, и это стало притчей во языцех. Литвинов, Ванситтарт и Майский предлагали трехсторонний союз, состоящий из Великобритании, Франции и СССР, который будет управлять Лигой. Именно так. Остин Чемберлен предлагал то же самое, но Ванситтарт отреагировал на его предложение без энтузиазма, что расстроило Литвинова и Майского [1192] . На встрече в МИД Литвинов сказал Идену, что нацистская Германия «не понимает никакого другого языка, кроме языка силы». Нацистскую агрессию можно подавить только с помощью решительных действий коалиции европейский стран. Литвинов предупредил, что некоторые из его коллег начали сомневаться в разумности коллективной безопасности. Он винил в этом Лаваля, который задерживал ратификацию франко-советского пакта и которого ловили на флирте с Гитлером. Тем не менее Литвинов подчеркнул, что он по-прежнему поддерживает коллективную безопасность, поскольку это единственный путь вперед. Как и Майский, нарком сказал, что хочет «сделать все, что в его силах», чтобы улучшить англо-советские отношения.
1192
Майский И. М. Дневник дипломата. Кн. 1. С. 137–138 (запись от 30 января 1936 г.).
«Нет ли следующего шага, который можно сделать?» — спросил Литвинов. «Не могу придумать ничего нового», — ответил Иден [1193] .
Сарджент отнесся к советской позиции без уважения. «Господин Литвинов продвигает в чистом виде политику окружения». К нему присоединился Кольер. «“Окружение” — это тенденциозное [sic] слово!» [1194] Хотя Ванситтарт наверняка понимал, что битва за заем проиграна, он не собирался сдаваться, несмотря на провал Хора — Лаваля: «Я был готов дождаться сэра Э. Фиппса, чтобы играть по-честному с теми, кто думает, что мы должны действовать в этой игре, исходя из страха обидеть Германию и поставить под угрозу наши шансы на отдаленное и до сих пор неопределенное соглашение — неопределенное даже в нашем собственном сознании… Предвидя это, я хотел бы еще раз призвать к тому, чтобы для нас путеводной звездой были наши собственные интересы, а не призрачная надежда. Мы должны руководствоваться лишь ими» [1195] .
1193
Eden to Chilston. No. 56. 30 Jan. 1936. N622/20/38, PRO FO 371 20339; М. М. Литвинов — в НКИД. 31 января 1936 г. // ДВП. Т. XIX. С. 57.
1194
Colin A. Edmond, British consul, Geneva, from Eden. No. 8 LN. 21 Jan. 1936. C452/92/62, TNA FO 371 19879; Minutes by Sargent. 23 Jan. 1936; Collier. 29 Jan. 1936, ibid.
1195
Vansittart’s minute. 1 Feb. 1936. N515/187/38, TNA FO 371 20346.
Фиппс приехал в Лондон в начале февраля. Он отрицательно отнесся к предложению дать СССР заем, так как в этом случае у Гитлера появится повод снова оккупировать Рейнскую демилитаризованную зону. В то же время договориться о возможных французских и немецких займах не удалось, соответственно, не было угрозы конкуренции. Кроме того, давило немецкое посольство в Лондоне. Фиппс стал последней каплей. Иден отказался обсуждать заем в кабинете [1196] . Фиппс не смог убедить Ванситтарта и Кольера. Они полагали, что Гитлер пойдет на все, что сойдет ему с рук. Когда Кольер упомянул возражения Фиппса в Министерстве торговли, разразился громкий смех. Сарджент и Кольер оба были раздражены, но по разным причинам [1197] .
1196
Notes of meeting held in the Secretary of State’s room at the Foreign Office on February 3rd, 1936_ C979/4/18, TNA FO 371 19885; Minutes by Wigram. 4 Feb. 1936; Eden. 10 Feb. 1936. C835/4/18, TNA FO 371 19884; Phipps. No. 29 saving, 15 Feb. 1936, & minutes, N923/187/38, TNA FO 371 20346.
1197
Collier to Chilston, secret. 5 Feb. 1936. N803/20/38, TNA FO 371 20339; Minutes by Collier. 10 Feb. 1936 & Sargent. 21 Feb. 1936. N756/187/38, TNA FO 371 20346; Collier to Oliphant. 24 Feb. 1936, ibid.
Майский пока не знал о том, что было решено отказать СССР в займе. 5 февраля он встретился с военным министром Даффом Купером, а через несколько дней — с Иденом. С Купером, разделявшим взгляды Черчилля на Германию, сложностей
1198
Запись беседы И. М. Майского с Д. Купером. 5 февраля 1936 г. // ДВП. Т. XIX. С. 62–64; Дискуссия И. М. Майского с Э. Иденом. 11 февраля 1936 г. // АВПРФ. Ф. 05. Оп. 16. П. 117. Д. 23. Л. 52–59, опубл.: ДВП. Т. XIX. С. 73–80; Eden to Chilston. No. 76. 11 Feb. 1936. N833/20/38, TNA FO 371 20339.
«Очень жаль, — сказал Майский. — Заем был бы пенен… по политическим причинам», но кредиты были не так интересны. Майский знал о сопротивлении Министерства торговли. Он спросил, почему были отвернуты рекомендации МИД. Кольер не мог сказать, что заем заблокировал Иден, поэтому ответил, что кабинет боялся оппозиции в Палате общин, хотя сам Кольер не думал, что она бы возникла. МИД в целом и он сам в частности поддерживали заем, вероломно сказал Кольер, но кабинет был против. Большинство в кабинете хотели торговать с СССР и были готовы одолжить деньги, «но они хотели это сделать с наименьшим беспокойством». Долгосрочный заем «несомненно, спровоцировал бы серьезные волнения и имел бы большой политический эффект». Кредиты сводят этот риск к минимуму [1199] . Очевидно, Кольер не мог признаться, что Иден, два заместителя министров и в особенности громогласный Сарджент выступали против «пропаганды» Коминтерна, не доверяли советским мотивам и не хотели разозлить господина Гитлера. Также он не хотел говорить, что они с Ванситтартом находятся в изоляции. Удивительно, что советское посольство так и не получило информацию о постоянной враждебности Сарджента.
1199
Запись беседы И. М. Майского с П. Кольером. 13 февраля 1936 г. // ДВП. Т. XIX. С. 86–88; Майский И. М. Дневник дипломата. Кн. 1. С. 138–139 (запись от 10 февраля 1936 г.); Collier’s minute. 14 Feb. 1936. N833/20/38, TNA FO 371 20339; Collier to Browett, Board of Trade. 14 Feb. 1936. N856/20/38, ibid.
Второй раунд в битве за актуализацию англо-советского сближения был проигран. Майский все реже встречался с Ванситтартом. Сарджент удерживал свои позиции. Он выступил против визита Даффа Купера в СССР и, что важнее, против ратификации Францией франко-советского пакта. Лаваль откладывал ее на протяжении почти девяти месяцев, пока не ушел в отставку в конце января 1936 года. Это «фатальная политика, — говорил Сарджент, — которая может привести лишь к одному результату, а именно к войне в Европе, а единственной стороной, которая извлечет из нее выгоду, будет советское правительство в липе агентов Третьего интернационала» [1200] . Это был убедительный аргумент для Идена. Он отказался вмешиваться во французские дела, но визит Даффа Купера был отменен, несмотря на благоприятную опенку растущей военной силы СССР [1201] . Сарджент все время вставлял палки в колеса, а Иден был на его стороне. Именно он, а не Ванситтарт писал информационные записки «министру».
1200
Sargent’s minute. 2 Jan. 1936. C1/1/17, TNA FO 371 19855.
1201
Minutes by Eden. 29 March 1936. N1840/1298/38, TNA FO 371 20352; Sargent. 2 March 1936. C1081/4/18, TNA FO 371 19886; Report by Colonel E.O. Skaife, British military attache in Moscow. 20 Jan. 1936, 26pp., N752/287/38, TNA FO 371 20348; Neilson K. Pursued by a Bear: British Estimates of Soviet Military Strength and Anglo-Soviet Relations, 1922–1939 // Canadian Journal of History. Vol. 28. No. 2 (1993). P. 210–212.
Ванситтарт перестал реагировать на протоколы, в которых говорилось, что необходимо дистанцироваться от Москвы и сближаться с Берлином. Сарджент в них просто торжествовал, саркастически высмеивая ценность «англо-советского пакта» [1202] . Мог ли он ошибаться сильнее? Ванситтарта хотели отослать в Париж, чтобы от него избавиться. Сарджент никогда не сомневался в правильности своей идеи. Это был тот человек, который в сентябре 1939 года доведет Великобританию до катастрофы. Осенью того года Великобритания была бы рада, если бы у нее появился «англо-советский пакт». Сарджента следовало бы отправить в какое-нибудь британское консульство в дальнем уголке мира с грунтовыми дорогами и открытой канализацией. К сожалению, он нанес много вреда англо-советским отношениям.
1202
Sargent’s minute. 2 March 1936. C1081/4/18, TNA FO 371 19886.
«Возможность достижения понимания с Германией в целом»
Англо-советское сближение пошло на спад, когда кабинет создал комитет, чтобы «изучить возможность достижения понимания с Германией в целом». Сарджент сказал, что правительство не должно делать ничего такого, «что может вызвать ненужное раздражение и подозрения у Германии». Его идеи имеет смысл процитировать без сокращений: «Нам следует в первую очередь действовать в одиночку и не обсуждать это с третьей стороной, чтобы не было утечки и чтобы нам не стали чинить препятствий. А кроме того, нам не следует, пока мы проверяем политику понимания с Германией, брать на себя обязательства в отношении другого курса, который может привести к конфликту с “немецкой” политикой.
В соответствии с этими принципами мы выступили против того… чтобы дать России гарантированный заем. Мы хотели бы, чтобы нас не связывали с действиями французского правительства, которое занимается ратификацией франко-российского пакта. Мы ведем себя осторожно и ничего не рассказываем французскому правительству, так как хотим прозондировать почву в Германии, не спрашивая заранее его согласия…
Довольно очевидно, что советскому правительству не понравится сближение Великобритании с Францией и Германией. Оно так боится Германии, что готово искать союзника среди алчных капиталистов. Оно, конечно, понимает, что его собственная ценность в глазах буржуазных стран Западной Европы во многом зависит от того, насколько они сами боятся Германии.