Рисующий светом
Шрифт:
— Когда мы уедем отсюда? — спросила она, чувствуя, что все ещё боится.
Граф Вортон не мог найти их в этом месте, ведь он не нашёл Мэри, а значит ничего не знает про убежище. Но голос разума и страх толкали её вперед.
— Через два-три дня, когда отец успокоится, и мы сможем добраться до какого-нибудь городка, где нанять коляску, не вызывая подозрений. Тут все меня знают, поэтому придётся быть осторожнее. Мэри оставила некоторое количество запасов, картофель, морковь, лук, мука, все есть. Нам хватит, чтобы продержаться
— Может быть, уедем прямо сегодня? — она рассматривала зелёное платье в черную полоску, скромное, сшитое из тонкой шерсти с блестящими нитями в отделке по вырезу.
Когда она переоделась, стало ясно, что платье болтается на ней, слишком широкое в талии и в груди. Мэри была старше и имела более округлые формы, чем совсем юная и худая Дженнифер. Лорд Лукас предложил подвязать платье веревкой, что Дженнифер и сделала, сплетя её в три ряда и распушив на концах кисточками. Ботинки же оказались немного больше, как раз настолько, чтобы не травмировать её измученные туфлями ноги.
День они провели, гуляя по аббатству. Лорд Лукас показывал ей сохранившиеся фрески и рассказывал истории о былой славе этого места. Когда-то аббатство занимало важное положение на политической карте Уэльса, а известный уэльский король Лливелин Великий даже провел тут собор, где местные лорды принесли ему присягу.
— Пойдемте на кладбище, тут рядом. Там лежат короли древнего королевства Дехейрбарт, а так же самый известный поэт этих мест, Дэвид ап Гвиллим.
Дженни было интересно все, что он говорил.
— А какие стихи писал этот поэт? — спросила она, любуясь профилем своего возлюбленного.
Они шли по узкой тропе, оставляя аббатство справа. Далеко, в роще, показались древние надгробия.
— Он писал о любви. Оды прекрасной даме Мордвед, и о том, что такое любовь. А ещё у него есть песнь о том, что не стоит любить поэта, ведь он труслив, да велеречив. Лучше любить рыцаря, что может защитить и слово держит.
"Мой довод навсегда, Давид
в упрёк — любовь тебя глупит,
Труслив ты, молвить не боюсь,
А я над трусостью смеюсь!"
Процитировал он на память, — Вот такие дамы нравились поэту. Да вот его могила, рядом с крестом.
Они остановились у покосившейся стелы, которой кто-то не так много лет назад украсил эту могилу. На стелле была нарисована лира и написано имя.
— Он жил очень давно, — сказала Дженнифер, разглядывая даты.
— Да. Но стихи его вечны. Как любые открытия и прозрения, что дают человеку вечную славу, — проговорил лорд Лукас, о чем-то задумавшись.
Они побродили по кладбищу, рассматривая и другие захоронения. Когда солнце стало клониться к вечеру, Дженни потянула лорда Лукаса в сторону дома.
— Давайте уйдем. Я боюсь привидений. Честное слово, вдруг они существуют?
Он рассмеялся.
— Я тут как-то ночевал, когда был подростком, — голос его
Дженни повела плечами.
— И все же уйдем. Мне страшно.
Они ушли, вернувшись в аббатсво. Дженнифер смотрела из окна на старую разрушенную церковь, пока лорд Лукас возился с овощами. Ей было неловко вспоминать, как она приняла Мэри за призрак, и как бежала от неё и упала куда-то в подвал. От этих воспоминаний пылали щеки, и Дженни постаралась переключиться на что-то другое.
После ужина ей снова захотелось спать. Лорд Лукас смотрел на нее горящим взглядом, но Дженнифер не собиралась поддаваться соблазнам. Они не женаты, а значит нужно быть предельно честной. Вот когда поженятся… Впрочем, она знала, что лорд Лукас не сделает ничего, что она ему не позволит.
— Сегодня был такой хороший день, — сказала она, когда ложилась в постель не снимая платья, чтобы избежать соблазна, — я очень вам благодарна. Страта Флорида нравится мне все больше.
— Это волшебное место, — лорд Лукас улыбался в свете единственной свечи.
Он лег в противоположном конце комнаты на матрас, и Дженни казалось, что это ужасно далеко. Он тоже не стал раздеваться. Как жаль, что священник ещё не обвенчал их! Или кузнец в Гретна Грин не соединил их руки! Дженнифер хотелось оказаться рядом с ним, в его объятьях, чувствовать его поцелуи, ощущать его руки на своём теле. Но она забилась под одеяло, боясь, что сама пойдёт к нему, и тогда не поможет даже надетое платье.
— Спокойной ночи, любовь моя, — произнёс он, задувая свечу.
Дженни откинулась на подушки. Сердце билось быстро-быстро. Она лежала, мечтая, чтобы он сделал первый шаг. Пришёл к ней, молча снял с неё платье. Она не станет сопротивляться. Просто не сможет сказать ему об этом.
Темнота была густой, как чернила. И только его дыхание говорило о том, что лорд Лукас находится с ней в одной комнате. Дженни завозилась, стараясь устроиться удобнее. Ей хотелось позвать его, но это было бы верхом неприличия. Они так хорошо провели день! Почему бы им так же хорошо не провести ночь? В объятьях друг друга? Она задохнулась от этой мысли, стараясь, чтобы он не услышал её вздохов.
— Невыносимо спать с вами в одной комнате, — сказал лорд Лукас.
Дженни увидела его силуэт на фоне двери.
— Только не уходите! — взмолилась она, — я прошу вас!
— Но я не могу так спать!
— Вы… — Дженнифер хотела сказать, что готова спать с ним в одной постели, только бы он не бросал её одну.
Но в этот момент они услышали за окном стук копыт. Дженни подскочила, будто её подбросила пружина. Волосы на голове ее встали дыбом. Лорд Лукас кинулся к окну, потом так же быстро отпрянул от окна и схватил Дженнифер за руку.
— Лукас! — услышали они голос графа Вортона, — я знаю, что вы здесь!