Роскошная изнанка
Шрифт:
– Темень ты торфяная. ЮАР – это где?
– Вроде Африка.
– В Африке кто живет?
– Негры?
– Во-о-от, а в сборной по регби – одни ненегры, – и Заверин завершил политинформацию цитатой из статьи: – И прогрессивная общественность Новой Зеландии возмущается, требуя не пущать фальшивых негров в страну.
До Денискина дошла суть трагедии:
– Это ты типа про уродливые гримасы апартеида.
– Точно, – участковый сложил газету, – ведь у них не то, что у нас, мы всем рады, примем,
– Ага.
– Что же, к себе на квартиру пристроил?
– Ну да, пока.
– Смотри, они такие, потом не выставишь.
– Да у меня там не засидишься.
– А ты, стало быть, у нас останешься?
– Я еще не…
– Ну и очень хорошо, – туманно похвалил участковый. – А девица-то ничего. Ну исключая фамилию. Даже чудно.
До чесотки было интересно, что его удивляет, поскольку Андрюха уже понял: конкретно этого товарища нельзя недооценивать, этот поднял работу с населением на высоту, проще говоря, знает все про всех и даже больше. Главное – не спугнуть.
Денискин снова не стал спешить с расспросами, скорее всего, само выудится, что покрупнее.
В кабинет заглянул Яковлев:
– Денискин, вы не уехали?
– Так командировка не отмечена.
Капитан протянул руку:
– Давайте, отмечу.
Денискин нашелся:
– А что, если завтра?
– Что ж, можно и завтра, – Яковлев глянул на часы, – только ночевать-то вы где собираетесь? Куда вас девать?
Денискин пояснил очевидное:
– Так я не девица, куда-нибудь да денусь.
Капитан обратился к участковому:
– Олег Владимирович, позвоните в общежитие, пусть найдут койко-место на ночь.
Заверин тотчас отказался:
– И звонить не стану, пошлют сразу. Там в три смены спят, по очереди.
Потом почти без паузы добавил:
– …А если сержант не против, то можно ко мне. У меня площадь свободна.
– Я не против, – тотчас заявил Денискин.
Яковлев порадовался, хотя с прохладцей:
– Хорошо, решился вопрос сам собой. Тогда так: завтра с утра я в отлучке, часам к одиннадцати надеюсь вернуться, тогда и командировку вам подпишу. Все доступно?
– Так точно.
– Добро. Товарищ Заверин, зайдите.
…Яковлев запер дверь, скинул с телефона трубку, молча указал на стул. Заверин выставил ногу вперед, не шелохнулся.
– Пешком постою.
– Что, предпочитаешь помирать стоя, как старый дуб? – съязвил капитан.
– Лучше стоя, чем на коленях, – огрызнулся участковый.
– Ну и стой, как дурак, а я находился, – Яковлев сел, растирая колено, – стреляет. Вот врачи говорят: ходить надо, вес растет, нагрузка на суставы, а как я ходить должен, если постоянно ноет… У тебя как?
– У меня не ноет. Терпимо.
– И тебе бы надо в госпиталь. Можно хоть завтра.
–
– Пора ведь. Обследоваться надо регулярно.
– По плану через месяц.
– Заранее даже лучше.
– Васильич, в чем дело? Куда ты меня пытаешься сплавить? Зачем?
Яковлев проигнорировал вопрос, задал свой:
– Где жена?
– Чья?
– Не моя же, твоя. Юлия.
– Ушла.
– То есть как это?
– Ну как-как, собрала вещи и ушла. Уехала к мамаше.
– Но ведь должны быть какие-то причины.
– Причины те же, ничего нового. Пью, болею, копейки в дом ношу.
– …И вечно на поквартирных обходах, – дополнил Яковлев.
– Служба такая. Положено.
– Положено, как же. Ну так, если положено: как давно видел Демидову?
– Это к чему вопрос?
– Отвечай.
– Отвечаю: не помню.
– Не помнишь.
– Да, не помню. Сигналов по этому адресу не поступало.
Заверин сбился со спокойного тона, зло спросил:
– В чем смысл этих расспросов? Ты что, думаешь, что я ее куда-то дел и сам опергруппу попытался вызвать?
– Олег.
– Все же в порядочке! Сам капитан Васильич не поленился, притащился, лично все осмотрел, распорядился опергруппу не дергать по пустякам, детальный осмотр ни к чему, сестра – малолетняя дуреха, на ровном месте сепетит [3] …
– Олег!
– Надо ж о коллективе подумать: конец квартала, показатели – швах, без премий останемся!
– Оле-е-ег.
3
Сепетить – здесь: напрасно суетиться.
– Трупов нет, в квартире порядок, все на месте – вещи, ценности, чемоданы…
– Послушай…
– И не все на месте! Покрывало с дивана исчезло, дефицитное, в него втроем завернуться можно было, цена ему – больше ста рублей!
– Заверин.
– Да пес с ними, с покрывалами. Вся палитра – косметика на месте, ни синь-пороха не тронуто. Это у нее-то! Она мусор, не накрасившись, не выносит.
Яковлев вздохнул:
– Это все тебе виднее. Ну, так когда в последний раз виделись?
– А, вот уже и «виделись».
– Не цепляйся к словам. Стыдно, не баба.
– Хорошо. Давно. И видел давно, и виделись давно.
– Интересно у тебя. Жена ушла недавно, а виделись давно…
Заверин, скрежеща зубами, проговорил:
– Я же описал причины, ярко и красочно: алкоголик, больной, получка мизер, не сошлись характерами… еще что тебе? Или мало?
– Хватит.
Заверин, специалист по двойным смыслам, все правильно расслышал и замолчал. Яковлев снова начал, голос его звучал по-дружески, в любом случае спокойно: